***

Не будем о любви - о справедливости,
Возмездии, настигшем волей вышнею,
Оставив адвокатов с говорливостью,
В защиту осужденных речи пышные.

Мне б разобраться, в-общем, в сущей мелочи:
Кто прав, кто виноват в простой истории,
Убийце - смерть и правы ли мечи
Занесшие над ним? Поспорю я

Не с целью настоять, но с целью выяснить,
В чью пользу перевес и что тут истинно,
Хотелось поделиться с вами мыслями
И ваше мнение узнать о том, где истина.

Вот, скажем, был ейфрейтор - неказист лицом
И телом он, и, если вдруг вы помните,
Он рисовал пейзажики в альбом
И был, как сотня гимназисток, скромен он.

А кем он стал? Освенцим, люди, помните?
Дахау, Бухенвальд, блокаду Питера?
Как миллион убийц, таких же скромненьких,
О целый мир кровавы руки вытерли?

 Писали письма женушкам и мамочкам
И слали фото, где на фоне чёрных виселиц
Они стояли и те фото в ярких рамочках
Как торжество убийц над миром высилось.

Я должен их понять!? Простить!? Не хочется!
Убийство беззащитных - хуже подлости!
Кипит во мне нутро, клокочет все
И ни к чему мне знать души их тонкости.

Или другой пример: был Некто, кто, наркотики
Распространяя, говорил - свобода выбора,
И купит их лишь тот, кому захочется,
Что идиоты те, что это выбрали.

Но сам торговец круг все увеличивал,
Стремясь побольше доз продать - ведь деньги он любил
И от закона он, как мог, увиливал,
А утешал себя он так: "Не я убил

Тех бедолаг, что в двадцать лет уже в аду,
Привычки - пагубны, не надо было пробовать."
И продолжал нести другим беду
И говорил: богатство - это здорово.

Нет, я не смог вам верно донести,
Поток сумбура, чувств - противник мысли.
Я не хочу, чтоб шли мои пути
По пролитой крови в земле нечистой

И, если согрешу - казни меня,
Не попрошу защиты и пощады,
И никого на свете не виня
Я изопью всю тяжесть чаши ада.

Я не хочу полутонов постигнуть фальшь,
Убийца быть не может утонченным.
Все это ложь, все это ложь и блажь.
Преступники, ответят по закону.