Про воробья

ПРО ВОРОБЬЯ.

"Чик!" - воробьишка был очень сердит: прилетел на завтрак в надежде полакомиться вкусными зёрнышками, а в кормушке - пусто.
 Сел на ветку: "Как же так? Может ошибся?" Ещё раз спланировал внутрь птичьего кафе - нет, никакой ошибки, пусто, только шелуха осталась от прошлого пиршества.
 Нахохлился воробышек, сел повыше на ветку, головку поглубже в пёрышки спрятал - морозище на улице, а тут ещё и голодным остался.
 Отвернулся, но глазом блестящим в моё окошко нет- нет да и взглянет. И взгляды его красноречивые, и все его взъерошенные пёрышки, покрытые серебристой пудрой инея, прямо вопят о потрясающей несправедливости и взывают к моей совести: "Как? Как ты можешь сидеть за столом в тёплой уютной кухне и пить свой отвратительный кофе, когда здесь, на двадцатиградусном морозе - я, забытый и голодный?"
 
Пристыдил-таки меня воробей: под его взглядами, полными немого укора стало мне очень неуютно, ведь я сама подкармливаю птиц каждой зимой, приучила их, а как известно "...ты навсегда в ответе за тех, кого приручил".
 Вынесла ему немного хлебных крошек, извинилась: "Запасы зёрнышек кончились, а магазин далеко. Покушай пока хлебушка". Сердитый господин сменил гнев на милость, позавтракал, пёрышки расправил.
 А тут и солнышко взошло, стало светить на воробьишкину спинку, пёрышки его засверкали, засветились, будто золотые. Не воробышек на ветке сидит, а жар-птица. Согрело солнышко воробья. Повеселел он, зачирикал весело "Чик-чирик-чик, чик-чирик"
 И я поняла, что прощена.