Расправа

Оскалом революции сверкая,
гремел семнадцатый кровавый год.
Предав царя России Николая,
под знамя Ленина восстал народ.

В далёкий путь везли семейство кони -
в Екатеринин православный град.
Разрушенных церквей и колоколен
не слышен был торжественный набат.

Ипатьев дом глядел недобрым оком,
тянулся времени зловещий рок.
Сошлись здесь жизнь со смертью недалёкой,,
ласкал детей уральский ветерок.

Как лебеди царевны и царевич
гуляли в охраняемом саду,
где яблони и вишни соком зрели,
и каждый куст нашёптывал беду.

Царь Николай беседы вёл с охраной,
законы чтил и Бога почитал,
гордился дочерью своей Татьяной.
Уму и красоте Урал был мал.

Достоинства, очарованья полон,
скорбел душой за Родину свою.
Любил охоту, птиц летящих гомон,
честь отдавал солдату на посту.

Царица Александра вышла статью,
величья царского видна печать.
Бог дал здоровья детям её старшим,
сын Алексей – великая печаль.

Он болен был неизлечимой болью.
И мать несла тяжёлый крест  сполна.
Лишь дочери заботой и любовью
спасали мать. Гордись четой, страна!

Не сберегла страна своей святыни,
террор косил нещадно, напролом.
Где ж был ты, Бог, когда венец России
втоптали в кровь солдатским сапогом?

Ночь ахнула от выстрелов смертельных.
Ужасны стоны раненых людей.
В крови лежало маленькое тело,
ещё дышал царевич Алексей.

Штыком по лебедям. презрев каноны!
Лишь облачко на небо поднялось...
И чернь юровская постыдной ночью
спешили скрыть содеянное зло.

Под чёрным платом ночь глядела грозно,
и в ужасе застыли небеса,
поклоны слали белые  берёзы,
стекала с веток горькая слеза.

Разверзлись те Врата Святого Храма
для светлых душ – избранников Христа.
Святую кровь с Ипатьевского  дома
не смыть тебе, Россия, никогда!

Прости же нас, прости нас, милый Боже,
в ответе ль мы за тех, кто убивал?
Лик Иисуса стал темней и строже,
Голгофы тяжкой он увидел вал.

           01.02.15.