Несколько реплик о Левиафане

Фильм «Левиафан» - это много шума из ничего. Из ничего – поскольку смотреть его скучновато. Лично я его «отмучила» именем революции в два приема. Выключила после первых 50-ти минут и не собиралась к этому возвращаться. Но друзья упросили досмотреть  до конца.
Братья и сестры! Давайте честно скажем - король голый. (Тут я залезла в нет и с радостью увидела, что это уже сказал прот. Ткачев. Приятно так сходу обрести единомышленника.)В один день с этим фильмом я посмотрела «Жену керосинщика». Там можно высказать некоторые претензии к изображению священнослужителя – режиссер явно не «в теме», в отличие от Андрея Звягинцева, но в том фильме каждый кадр – шедевр, там есть чем поживиться киногурману. Хотя он показывает развалины да бараки, каких в тогдашней России еще бы поискать, автор того фильма любит Родину – вот такую – разрушенную, грязную, подлую, злобную. У Звягинцева тоже есть впечатляющие кадры, но по сравнению с «керосинщиком» это – скукота. Почему? Могу предположить – от злого умысла. Именно это так возмутило и православных, и чиновников, и казаков. Поэтому вначале спокойно изложим суть умысла. С самого начала ясно – Церковь срослась с государством донельзя. А государство представлено бандюками.  Они пытаются каяться и, как у нас, у всех, получается это плоховато и, как все мы, возвращаются они на свою бандитскую блевотину до того времени, пока не клюнет жареный петух. А архиерей такие деяния вроде бы благословляет.
Церковь представлена двумя «словесными» (Владыка и Священник) и несколькими «бессловесными» персонажами – монахи, прихожане. «Словесные», как им положено, поучают, а «бессловесные» дополнительно иллюстрируют явный умысел автора. Умысел сей заключается в том, что выдуманный режиссером храм Русской Православной Церкви, построенный, по убеждению автора, на лжи и насилии, не устоит. Мысль была бы верной, не будь она столь предвзятой. Потому что многое здесь притянуто за уши. А многое построено на элементарном незнании и непонимании. Об этом высказывались церковные люди, и я повторяться не буду, а после своей заметки приведу некоторые цитаты, которые кажутся мне верными.
Трезвые кинозрители, в том числе и верующие, заметили тот явный факт, что камера в этом фильме оказалась умнее режиссера, который апеллирует к библейским образам, явно претендуя едва не на космический масштаб, и, не вытягивая «космизм» из-за неглубокой проработки материала (и светского и церковного), все же, вопреки своему желанию, показывает вполне объективную правду Божию.
Конечно, любое государство – в своем роде левиафан, но в данном случае это - просто шайка бандитов местного разлива.
Герой фильма - не библейский Иов, как отметили многие, поскольку бог его – водка и привычный уклад жизни САМИМ им созданный, безо всякого Бога. Священника он посылает подальше, но и в душе у него Бога нет. Дом его на краю берега, над морем – очень неверной стихией. Весьма символично, поскольку это дом без Господа. Естественно,  такой дом не устоит, а море его снесет, или держава, или огонь или война или землетрясение – это вопрос второстепенный. Это уютное просторное жилище – на краю бездны. Оно обречено, как и его хозяин. Конечно, авторы фильма так не считали, но получилось именно так.
Теперь давайте посмотрим на антигероя, он, так сказать, главная действующая сила местного левиафанчика.  Сволочь, конечно. Но, видно, его когда-то жареный петух клюнул и каким-то боком он приткнулся к церкви. Как смог. Это не Кудеяр-атаман, а мелкая сошка, по масштабу личности. Христианская жизнь у него соответственная. Стоит заметить, что, при всем своем хамстве, Церковь в лице архиерея он уважает, потому что в какой-то момент увидел Силу (не архиерейскую, а Божественную), которая покруче его бандитских силенок. Он не одноразово ходит в храм свечки ставить, а пытается, в меру своего разумения, вписаться в церковную жизнь. Но ему это трудно – весь предыдущий опыт и система, в которую он вмонтирован, тащит его назад. Но тот факт, что, вывезя своего врага адвоката в подходящее местечко, он его не убивает, говорит о том, что в Церкви он-таки что-то почерпнул в доступной для него мере. В конце концов, и Николая с семьей он не на улицу собирался выбросить, а какую-то квартирку предложил (можно не сомневаться, что квартирка никудышняя – по-другому эти горе-христиане не могут). Да и сомнения его по поводу праведности своих действий тоже говорят о том, что скромные проблески духа в нем теплятся. И в последних кадрах мы эту свиную морду видим опять же в храме, и он вполне органично вписан в приход, отнюдь не свиномордский. И уж совсем умилительный кадр – чистые глазенки его сына. Собственно говоря, на это поколение вся надежда.
Но самый замечательный момент, на который почему-то не обратили внимание – под этим храмом, построенным на крови и неправде, тихо разыгрывается шторм. А стоит этот храм, как и дом Николая, на самом краю моря. Безнадежная позиция. В том случае, если Церковь выбирает тот путь, который ей приписывает Андрей Звягинцев. Но можно посмотреть глубже. Храм стоит на месте дома среднестатистической российской семьи, барахтавшейся в грехах и грешках и фактически отказавшейся от покаяния. А сюда придут такие же люди, какие жили в разрушенном доме. Но они придут с благим помыслом - в своих домах построить малую Церковь. Построить по правде Божией, по правде Библейской. Это будет невероятно мучительно, ведь фундамент новой жизни, хоть его и срыл экскаватор покаяния, - греховный, и поэтому все наши малые Церкви стоят на краю моря перед лицом свирепеющей стихии.
Увы, все, что связано с Церковью, в фильме показано очень лубочно и предвзято. Я не представляю себе архиерея, отказывающегося выслушать главу администрации города, с которым он, при том, в хороших отношениях. И, действительно, странно, как заметил архимандрит Савва (Можуко), строить храм не на том месте, где был старый (как сейчас везде делается), а где-то сбоку, на чьем-то доме. В интернет-дискуссиях о фильме многие соглашались с тем, что русская действительность там показана правдоподобно, но никто не приводил таких примеров, чтобы снесли чей-то дом и построили храм. Это уже вымысел авторов фильма и что-то очень личное. Я не знаю, какой архиерей обидел Андрея Звягинцева и его сценариста, но это явно просматривается во всей язвительной ожесточенности против Церкви. Такое бывает. Например, писательнице Татьяне Толстой предложили освободить выстраданную квартиру, которая находилась в предполагаемом доме причта при храме, и у нее по этой причине развилась страшная аллергия на РПЦ. Я ее могу понять, потому что в моей жизни тоже подобное случалось. Но понять – это одно, а принять – это другое. Хотя на праведных Иовов мы все не тянем.
Но давайте пойдем дальше, немного расширим временные рамки повествования фильма Звягинцева. Что же произойдет с этой чиновной  сволочью? Не надо ходить к гадалке – он толстый, начнет болеть, заграничные курорты не спасут, тут и придет в голову простая мысль – а, может, жизнь прожита неверно? Подстегнут этот процесс всякие неприятности с молодыми и нахальными конкурентами. Думаю, что и лубочного Владыку ждет та же дорожка – скорби, болезни, предательство близких. Режиссер Звягинцев даже представить себе не сможет, насколько это будущее далеко от его лубка.
Интереснее всего судьба светлого отрока, явленного в конце фильма. Глазки у него чистые, а генетика специфическая. Об этом его родители начнут задумываться, когда ему стукнет лет 12. Годам к 15 он сделает трагическое открытие:  Богопочитание  его отца и то  Богопочитание, к которому его приобщали в Церкви, очень уж сильно отличаются. Уйдет он из Церкви или из семьи, неизвестно. Но жизнь у него будет нелегкая, даже если он ниоткуда не уйдет, потому за грехи любимого папочки придется расплачиваться и ему. Обрести истинного Бога ему будет очень и очень нелегко. Впрочем, с подобным мы сталкивались в классической литературе – братья Карамазовы, например.
О главном же герое и его сыне ясно одно – на путь Иова они уже встали, но согласиться с этим не хотят. Поэтому стяжать праведность и дотянуться до Бога для них довольно проблематично. Это будет зависеть от того, насколько они смогут заглянуть внутрь себя и увидеть в себе, а не в окружающей среде, ветхого человека, настоящего левиафана, разрушающего их жизнь.
Чего принципиально не понимают авторы фильма (и не только этого) – жизнь КАЖДОГО человека, как бы она ни складывалась, – это путь к Богу. Кратчайшим образом он проходит не через церковную администрацию, а через евхаристическое Собрание, которое только одно Церковью и является. А евхаристическое Собрание - не просто сходка скверных людишек под руководством холеного архиерея, а живое общение с живым Господом. И только это общение дает возможность постепенно(!) свиной морде измениться хотя бы в подобие человеческого лица, а то и в Образ Божий. (Кстати, встречаются и не холеные архиереи, и архиереи-подвижники,и людишки, по большей части, замечательные, их даже канонизируют - все-таки стоило разобраться в материале). И каким бы дерьмовым не был человек в этом Cобрании, он пришел, чтобы стать лучше. И просветленные или чуть менее скотские лица тех, кто в последнем кадре стоит в новом храме, то есть в евхаристическом Собрании, по мысли авторов филима, - высшая степень лицемерия и подлости – на самом деле – первые ступеньки на пути к Господу.  А за пределами Собрания – плач и скрежет зубов, так усердно разрисованный в данном фильме.
Все мы, без единого исключения, приходя в Церковь, бываем очень далеки от Христа и по умонастроению, и по состоянию души. Жизнь нам дается, чтобы к Нему приблизиться максимально. Естественно, перед людьми, трудящимися в Церкви, то есть обслуживающими евхаристическое Собрание, стоят те же задачи, в том же объеме. Но обслуга ("Кто хочет быть первым, да будет вам слугой" "и кто хочет между вами быть большим, да будет вам рабом" - это пожелание Спасителя)иногда забывает, что ей доверено Господом ноги умывать народу. Это касается не одних архиереев, а даже тех злобных бабулек, которые подпирают подсвечники и многих людей от храма Божия отвратили, то есть касается всех, кто трудится в Церкви. Конечно, на забвение таких простых вещей сильно влияет целование-милование с любым государством, спонсорами, элитой и т.д. Но давайте обратимся к Библии - на Синае Господь заключил договор (Завет) не просто и не только с пророком Моисеем, а с пророком Моисеем как представителем избранного Богом НАРОДА. Первое ГОСУДАРСТВО еврейское было теократическим, оно управлялось пророками и судьями, которые были водимы Духом Божиим. Но и им не удавалось быть абсолютно идеальными людьми - вспомним хотя бы судей Самсона и Иеффая(тоже бывший бандюк). И - главное - это все-таки было ГОСУДАРСТВО. И снисходил Господь и до бывшего бандита, и до кобелирующего гражданина. И в этом плане каким бы ни был руководитель, раз его Господь на этом месте терпит, значит, ничего лучше (хуже)по грехам этого народа не нашлось. В начале 7-го века н.э. Византией управлял узурпатор Фока. Его правление было столь кошмарным, что, наверное, не один ромей вопрошал Господа: за что? И однажды, когда этот вопрос прозвучал из уст одного монаха в храме святой Софии, многие услышали ответ: "По грехам вашим хуже найти не мог". Если народ благополучно дремлет в разврате, пьянстве и предательстве, то, может, бандюки нам - по грехам нашим? Если судить по летописям и хроникам, наши предки это понимали.
Мы выяснили, что народ Божий изначально был вставлен в рамки государства. Но опыт исторический (и Ветхо- и Новозаветный) свидетельствует, что, срастаясь с государством, Церковь терпит ущерб (классический недавний пример - Синодальный период в Русской Церкви. Это все время - от Петра Первого до Октября 1917года). Благодатная симфония Церкви и Государства встречается крайне редко (Недавний удачный образец - правление архиепископа  Макариоса на Кипре в 20-м веке). Но как только сей специфический союз расторгается, начинаются гонения. Классика - все что после 1917 года у нас, а про Запад вообще молчу - ведь там в результате революций и демократий слово Бог исчезло из конституций и из массового сознания.
Пока я смотрела это кино, в голове настойчиво крутилась абсолютно аналогичная история, которая произошла с моей подругой в одном провинциальном городке. Ее и ее соседей выселяли из старого, но приличного дома в центре города. Соседи были люди относительно верующие, они тихо перебрались в плохонькие меньшие квартирки на окраинах. Не спились, в местное озерко не бросались, детей сиротами не оставляли. Просто переселились и как-то живут. А мою подругу духовник благословил побороться. Несколько лет она бодалась с местной администрацией. Нервов потрепала немеряно. Сколько молитв было проплакано – один Господь знает. Все ее друзья  за нее молились.  Интересно, что местное духовенство поддерживало ее, а не администрацию, хотя городок маленький, и все связаны друг с другом. Адвокат –московская подруга и партнер по шахматам – отсудила ей на законных основаниях не только квартиру в центре города того же метража, но и собственность на ту жилплощадь, которую должны были снести. Но эта адвокат - тоже верующий церковный человек, не пьянствовала , не бесчинствовала на провинциальной природе, мужа подруги не соблазняла, компромата на администрацию не искала, просто блестяще сделала свое дело в суде. С помощью Божьей. Такое тоже случается. Это было потрясающее действо, за которым лично я следила с упоением. И вывод из него напрашивается простенький - Бог, как известно, помогает тем, кто Его просит.
Другим моим  друзьям в подмосковье бандюки, сплетенные с местной администрацией, сожгли новый просторный дом. Хотели поселить их в коммуналку. В прокуратуру обращаться было бесполезно, все прокуплено, но наняли адвокатов, и весь отдел катихизации МП, где работала моя погоревшая подруга, усерднейшим образом молился об этой семье, кто, чем мог, содействовал им от местного архиерея до соседей по улице. Что вы думаете? Через четыре месяца им выплатили компенсацию, и они смогли купить трехкомнатную квартиру в хорошем месте и почти такого же метража, какой был у их дома. Бог помогает тем, кто Его просит.
Несчастье их сделало мудрее, сострадательнее к людям, научило полагаться на волю Божью.
Кто бы об этом поставил фильм?
Искусство 19 века в лучших проявлениях было критическим, искусство советского периода – панегерическим или же обличительным, а постсоветское искусство – просто ругательное и выпендрежное. Иногда оно представляет интересные образцы, но очень редко – созидательные. Причина, наверное, в том, что авторы никак не могут определиться: Родина – мать, или Родина – сука (цитирую Блока, если кто не знает). А поскольку популярное большинство склоняется к последнему варианту, то любви во всех этих творениях ни к Отечеству, ни к соплеменникам нет ни грамма, поэтому все персонажи – сволочи, злодеи и алкоголики. Эти работы и талантливы, и гениальны, но главная ложь их заключается именно в отсутствии любви к прототипам. И тут впору вспомнить апостола Павла: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая, или кимвал звучащий…»

Священник Андрей Спиридонов - О «Левиафане» Звягинцева:
«Если в «Книге Иова» Бог всё же Иову является и утешает его,
то в «Левиафане», несмотря на отсылки к Иову, Бог никому не является,
то ли потому, что (по Звягинцеву) Бога и вовсе нет, то ли потому, что почти все персонажи
это ходячие подлецы, мрази или лицемеры – вплоть до епископа, а храм и вовсе строится,
что называется, на костях.
Нет, разумеется, такое бывает в жизни. Да, конечно, искусство имеет право и на такую правду.
Но только зачем здесь Иов и библейские отсылки? Голгофа есть, а Воскресения нет.
Пилаты и Каифы торжествуют, а Христа и вовсе нет.
В таком случае это не вся правда. И не всё искусство.
Что-то не вдохновляет такого рода «нетленка».
Лучше уж я "правду искусства" Кустурицы или того же Стеллинга лишний раз посмотрю.
А «правды жизни» и на исповеди хватает, кстати”.
«Святые отцы не усмотрели в повести (из древнего христианского сборника) о захлебнувшемся в адском огне епископе антицерковную пропаганду. Они прекрасно понимали, что при всей высоте и достоинстве епископского служения, человек остается человеком, существом свободным, а значит и способным и к святости, и к порабощению страстями. Церковная история сохранила множество сообщений не только о сребролюбивых епископах, но и епископах-колдунах, тайных язычниках, предателях веры, изменниках Родины. И ничего в этом нет чрезвычайного или вызывающего, и если христианская древность знала епископов-идолопоклонников, ничего удивительного, если мы их вдруг обнаружим рядом с нами, наших современников, наших пастырей, которые где-то не устояли, как-то поскользнулись. Люди есть люди, и каждый достоин жалости и снисхождения. Даже епископ.
   Эти очевидные вещи вдруг вспомнились в связи с фильмом Андрея Звягинцева «Левиафан». Один из персонажей картины – митрополит, который благословляет местного мэра-бармалея на всяческие безобразия, по поводу и без повода повторяя, что всякая власть от Бога. Всё это происходит на фоне трагедии одной несчастной семьи, трагедии скорее внутренней, потому что семья разрушается изнутри, но этот внутренний надлом еще больнее переживается на фоне противостояния главного героя со злодейским мэром, который хочет отобрать дом и землю у этого горемыки.
В этом конфликте, как выясняется, владыка играет весьма активную роль, поскольку земля отбирается не из простой злобности, а под строительство храма. Выходит, перед нами не просто лицемерный митрополит, а самый настоящий епископ-злодей. Отдельные товарищи после таких откровений Звягинцева как-то напряглись, осерчали и принялись клеймить, неразумно расточая накопленные постом силы. И совершенно напрасно, потому что, во-первых, злодейские епископы не новость не только для кинематографа, но, как было помянуто, и для подлинно церковной литературы. А во-вторых, при всех своих достоинствах и недостатках, «Левиафан» хорош уже тем, что дал повод для душеполезных разговоров и плодотворных споров. Спасибо Звягинцеву Андрею Петровичу.
Картина Звягинцева ни грусти, ни надежды не оставляет. К сожалению. И не потому что режиссер замахнулся на якобы безгрешных владык. Епископы тут не при чём. Как, впрочем, и левиафаны. Маленький человек противостоит огромному государству-левиафану? А где тут государство? И где, спрошу я вас, противостояние? А где маленький герой, которому сочувствуешь? И эта кричащая неправдоподобность персонажей, их непрописанность, отсутствие лиц, характеров и биографий. Ну не бывает таких епископов. То есть творить они могут вещи и пострашнее, чем персонаж «Левиафана», но так это в жизни не делают, так не говорят, так не ведут себя с мэрами, так не проповедуют в церкви, и зачем вдруг епископу, а тем более мэру понадобилась именно эта земля, да еще и под храм, когда рядом мирно стоят себе остатки старинного храма с росписями, не могу понять.
   Мой личный церковный опыт протестует против всей этой фальши. «Царь не настоящий»! Это даже напоминает кукольный театр с навсегда прикипевшей к кукле известной миной и предсказуемой пластикой. Злодейский епископ у Бергмана кажется живым и трагичным персонажем, он колеблется, сомневается, а митрополит Звягинцева больше похож на куклу – статичный и по-кукольному неряшливый персонаж, иногда даже кажется – краской пахнет. За героями Бергмана чувствуется биография, они живые и развивающиеся личности со своими страстями, недостатками, юмором. Герои Звягинцева – прямые, как проволока, они раздражающе примитивны, что еще усугубляется матом и водкой – непременными спутниками жизни пустой и элементарной”. (Архимандрит Савва Мажуко)
http://subscribe.ru/group/eruditsiya-i-tvorchestvo/8039105/

«Этот фильм получил немало премий за свою социально-политическую направленность. Но основу этой направленности составляет жесточайшая критика отношений государства и власти, которые складываются на современном этапе. Было бы хорошо, если бы эта критика предлагала какую-либо альтернативу, либо прямо — выход из сложившейся ситуации, но, к сожалению, этого не предусмотрено”.
“Однако этот фильм скорее показывает путь к гибели, он не дает никаких надежд простому человеку. Красной нитью сквозь весь сюжет проходит мотив того, что ни сопротивляться, ни бороться не стоит — даже если на вашей стороне правда, вы обречены.
С самой неприглядной стороны показаны и действия представителей церкви, их поддержка беззаконий мэра ради сохранения власти. Несомненно, это немалый удар по церковной иерархии и серьезное искажение действительности…

Если человек не потерял совесть, то поддерживать беззаконие ради собственной выгоды не имеет право. Если же среди сообщества представителей государственной и церковной власти находятся такие — это не означает, что подобное поведение является нормой для большинства. Церковь и государство призваны вести человека к благополучию — земному и небесному”.
Епископ Орский и Гайский Ириней
@Понятно, что воспринимать фильм буквально может только министр культуры – но ему положено по должности. Кстати, тот факт, что в самом том городе, где снимался фильм, не так давно бизнесмен застрелил мэра, его «зама» и застрелился сам – уже опровергает заклинания о том, что это кино не про нас, все это ложь и чернуха. На самом деле Звягинцев смягчил реальность – никого не убил. Почти. Но притча не об этом. Фильм не о ситуации с властью и не про РПЦ МП. Это только материал для фильма. Фильм глубже.»
"Где же твой Бог?
Этот вопрос «не Иова» говорит о том, что Бог – не его, что Он не нужен, не востребован даже в самый страшный день жизни. Он был не нужен, когда было хорошо, не нужен – и когда стало плохо. А когда стало очень плохо, в Его адрес не раздается ничего кроме ропота. И неудивительно, что после этого станет еще хуже.

Относительно положительный герой фильма – священник, стоящий в очереди за хлебом и судя по количеству хлеба многодетный и небогатый - говорит слова, над которыми стоило бы задуматься: «Мой-то Бог со мной, а где твой – не знаю. Кому ты молишься?» Этот ответ можно было бы вынести в эпиграф фильма, потому что «где сокровище ваше, там и сердце ваше будет». Где сокровище неудавшегося Иова? Что для него главное в жизни? К Богу милосердному, о Котором спросил пьяный и убитый скорбями Николай, он, похоже, никогда не обращался. Его бог – дом и «отеческое» наследие, родное пепелище. Он признается, что в этом его жизнь… Предложение переехать в Москву и начать новую жизнь не вызывает у него оптимизма. Упрямство, гонор и компромат – этим не победишь Левиафана, это его собственные орудия".
Открыв очередную бутылку водки, он спрашивает: «за что мне это»? И это главный вопрос фильма. Что такого особенного сделал Николай? За что его все это постигло? Иов был праведным – и именно праведность была причиной испытаний. Николай – просто жертва. Жертва самого себя. Левиафан съел его просто так. Потому что «только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой», а с Николаем нет этого Сотворившего. Точнее, Николай не потрудился, чтобы Он с ним был. Сломленный Николай на долгие годы отправляется на зону. Может, это намек режиссера, может, там будет встреча с Богом и Николай все же станет Иовом?"
 Человек, названный епископом Игнатием. ГДЕ ТВОЙ БОГ? «Левиафан» - фильм о наступающей зиме мира