Приключения философа Талки. День 18-й, 3 часть

Выступили остальные, кроме угрюмо сидящего Федора и свернувшейся в клубочек дремлющей в кресле рядом со своим хозяином Люсеньки. Наконец, поднялся Петр Афанасьевич:
- Надо отдать вам должное, дорогой наш путешественник. Вы внесли нам свежую струю, высветили ряд слабых мест, над которыми предстоит еще подумать. Мне понравились ваши слова насчет точки. Но здесь вы упустили одну маленькую, но важную деталь. Да, вы совершенно правы, одна точка это – ничто. Но несколько точек  - уже нечто. А когда эти несколько точек объединены одной целью, когда в своей совокупности они составляют фигуру, картину – это уже сила, это команда. Вы видели уже, что мы сделали, но я расскажу вам больше. Мы превратим наше село в образец, которому будет следовать  цивилизация, создавая подобные очаги мысли и культуры по всему миру, когда одаренные люди будут уходить из мегаполисов в вот такие поселения, объединяющие их по духовным и интеллектуальным интересам, вне рамок государств, наций и иных преград. Пусть же философская наука станет первой на этом пути! Теперь же о вашем, так сказать, учении. В отличие от нашего, пускай во многих отношениях несовершенного, ваше имеет одно свойство – оно бесполезно. Да, да, мой друг, абсолютно бесполезно. Как все мы знаем, истиной обладает один всевышний, но это не предмет для науки, это вопрос веры. А любовь…любовь, мой дорогой, есть то, о чем все говорят, но никто не знает что это такое. И вы, я надеюсь, тоже. Посему то, о чем вы говорили, не есть философия, а скорее – поэзия, романтика, мечтательство. Не обижайтесь, пожалуйста, на мои слова. Я прав, мой дорогой Феденька?

Вопрос Федору, видимо, был задан неспроста. Петр Афанасьевич явно подталкивал его к участию в “дебатах”. Похоже, он был здесь той острой приправой, без которой даже самое изысканное блюдо невкусно.
Федор, набычась, посмотрел на хозяина, потом произнес:
- Ну что ж, иди за чаем.
Вызов был принят, публика оживилась. Влив в себя содержимое принесенной чашки, он проговорил:
- Относительно его, - он кивнул в мою сторону, - вы абсолютно правы, дорогой босс. За исключением, одной малюсенькой детали, как вы изволили сами выразиться. Его Истины, может быть, и не существует, но зато существует ее уродливый близнец – Ложь, о чем он нам успел сказать. И здесь, в нашей деревне, ее концентрация достигла, действительно, уникальных масштабов. А в вашем дворце – ее сердцевина, ее источник.

Наступила тишина. Петр Афанасьевич покрылся пятнами. Таких слов, наверное, он не ожидал. Между тем, Федор молчал, глядя прямо ему в глаза, будто бы наслаждаясь произведенным впечатлением. Угрюмость сошла с его лица, оно просветлело, он стал необычно спокоен. Петр Афанасьевич медленно произнес:
- Любая наука, в том числе и философия, имеет доказательный характер. Я, надеюсь, вы приведете доказательства?

Федор, казалось, обрадовался этому вопросу:
- С большим удовольствием, мой дорогой враг! – он усмехнулся, - теоретический, конечно же. Первое доказательство стоит у вас на столе – это ваш паршивый чаек. Может быть, вы откроете нам его формулу? Или некие службы это не позволят сделать? Второе доказательство – это наша деревня. Райский уголок посреди океана нищеты и опустошения. Могут ли в пустыне расти розы? Нет. А если мы их вдруг там увидели – как это называется? Не иллюзия ли? Третье доказательство – это вы сами. Почему же вы не озвучили свое, так сказать, учение? Может быть, вам неловко перед этим романтиком и мечтателем? Так я помогу. Ваше учение – власть и деньги. Вот ваша любовь и ваша истина. И вам надо отдать должное – эти два столпа вас никогда не подводили. За деньги вы приобрели все – и красивых женщин, и красивые машины, и красивый дворец. И нашу деревню. А теперь и философию хотите приобрести? Но я вас немного разочарую – ее здесь нет, так что вы с успехом сможете прикупить себе… большую кучу лжи! И так же удачно ее продавать!  Он густо рассмеялся:
- Поздравляю вас с приобретениями, великий торговец ложью! – он расхохотался еще сильнее, затем, плюхнулся в кресло и, пародируя интонации хозяина, попросил его:
- Петенька, сгоняй еще разок за чайком, а? Больно уж пробирает твоя лжеводица! 
 
- Как тебе не стыдно! Как ты можешь так говорить! – воскликнула Лейла со слезами на глазах, - Петр Афанасьевич, простите нас ради бога! Перебрал он, вот и говорит что попало.
- Лилечка, пожалуйста, не волнуйся, – директор школы неожиданно вновь обрел свою прежнюю невозмутимость и добродушие, - Федя абсолютно правильно рассуждает, если принять во внимание объем доступной ему информации и его исходные аксиомы. Эмоции – штука очень полезная в дискуссиях, если они не вредят доказательствам, а с ними у Федора дела обстоят  очень даже неплохо. Более того, при всей остроте критики, он – полноправный член нашей команды. Кто бы как не он мог устроить шторм кораблю, мог проверить его на крепость?
И, обращаясь к Федору:
- Я бы с удовольствие сгонял за чайком, но, боюсь, он не добавит тебе аргументов в споре. А как ты знаешь, этот напиток мы употребляем исключительно в научных целях. Пользуясь присутствием у нас в гостях философа с кристально чистым критерием оценки – Истиной – я попрошу его попробовать применить этот критерий к оценке наших с Федей теоретических разногласий. Заодно мы проверим на справедливость некоторые наши  утверждения о бесполезности его учения. Вы не против? - он повернулся ко мне.

Я с радостью согласился. При всем драматизме ситуации я был в приподнятом настроении – эти люди не только заставили меня сформулировать свое “учение”, но и дают возможность применить его на практике, в самой гуще философской среды!

- Так вот, мой уважаемый коллега и оппонент, - начал Петр Афанасьевич, учтиво поклонившись, - я заранее прошу у вас прощения, что не имею право предоставить интересующую вас информацию в полном объеме, поскольку имею юридическое обязательство перед государством. Перед тем государством, необходимость и пользу которого вы, как радикальный анархист, отрицаете. Наша миссия здесь – один из проектов, входящих в программу разработки новых направлений развития общества. Оазис в пустыне, но созданный целенаправленно, в благих целях. Может ли выжить посаженный в пустыне цветок без полива и удобрений? Что можно сделать в наше время без денег, без полномочий, без власти? Ни-че-го. В чем же их вина перед наукой, уважаемый Федор? Они, как и другие инструменты, должны быть оценены философией и поставлены на надлежащее их значению место. Ах, да – о чае! Зачем тебе его формула? Достаточно того, что ты, будучи нищим деревенским трактористом, благодаря ему стал богатым сельским анархистом. В интеллектуальном, прежде всего значении, да и в материальном тоже. Но чтобы ты не думал, что это наркотик, скажу – это не наркотик. Абсолютно точно, можете мне поверить. Это уникальный препарат, аналогов которому нет в мире. Возможно, благодаря ему человечество сделает новый прорыв в будущее, какой оно сделало, открыв книгопечатание или компьютеры. Мы, все сидящие здесь – и наш гость со своей истиной не исключение – имели возможность оценить его эффективность, ведь так? – он обратился ко мне, и я кивнул ему головой.

Петр Афанасьевич перевел дух.
- Теперь скажу немного о себе, раз уж критика коснулась и моей скромной персоны. Да, мне нравятся власть и деньги, и они у меня имеются в достатке, если, конечно сравнивать с вами, дорогой мой Федя. И женщин, причем очень красивых, - он улыбнулся Люсеньке, - у меня также поболе вашего будет, хотя и вас бог не обидел, - он улыбнулся Лейле, - и еще как не обидел! И я даю им деньги. Зачем я это делаю? Из благодарности. И они их с благодарностью принимают. За что я благодарю? Ну, уж это, извольте вам, любезный, не рассказывать. Это уж, ну совсем никак вас не касается. Но и власть и денежки мной заработаны, так же как и вами, моим собственным “трактором” – и он постучал пальцем по лбу, - правда, не железным, но это уж кто чем может. И если вы боретесь с сорняками земляными, то я – с сорняками совсем иного происхождения. Еще раз, лично для вас, Федя: это моя работа, которую оплачивает мне мое государство.

- Вот и я изложил вам свое учение” – он довольно обвел всех взглядом. Присутствующие одобрительно ему кивали, улыбались.
- Что же скажет наш глубокоуважаемый гость? – не дав опомниться, обратился он ко мне.
- А ничего он не скажет! – рявкнул Федор, - я сдаюсь, я снимаю свою критику. Ты в очередной раз победил, паук!
Все зааплодировали, Петр Афанасьевич подошел к Федору и протянул ему руку, сказав:
-Бой окончен, идем отдыхать? Без обид?
-Какие уж обиды между Пигмалионом и Галатеей? – ответил тот, пожав его ладонь.
Аплодисменты сменились веселым смехом…