Про Нафаню. Прощенное Воскресенье

Тут, давеча, я про Нафаню прописал,
 Да видимо не всё Вам рассказал.
 Ишь, всё таки не удержался наш чертяка,
 Отправился в Затон*, на раскоряку.

 Ведь с понедельника Сорокадневный Пост.
 С диетой бабкиной отправят на погост!
 Так и не доживёшь до дня рождения:
 Не на Рыбалке сгинешь, а от истощения!

 Сома Нафаня изловить хотел,
 Ведь в ентой ловле братец преуспел.
 И снасти знает, и прикорм, и точки,
 Глубины помнит все, а так же кочки.

 Сома скоптить удумал для сохранки
 И в подполе куски попрятать в банки.
 Старуха сослепу про то и не прознает.
 Одними ж кашами за месяц задолбает!

 А тут, сомятинки кусочком закушу,
 И сорок дней, глядишь, переживу.

 Так, размышляя и кряхтя от боли,
 Вздыхая изредка от незавидной доли,
 Присел на берегу и ждёт поклёвки,
 Упёрши в землю снасть для подстраховки.

 Рывок, наживку в ямку утянуло,
 Немного повело, затем ка-а-ак долбануло!
 Нафаня крякнул, от натуги покраснел,
 (Никак Гигант тут на живца подсел).

 Тянул минут 15… Чуть не взвыл:
 Аптечки взять с собою позабыл.
 Ещё немного, из-за радиации,
 Подохнет тут, на простенькой Локации.

 Обрезав леску, вместе с ней Сома,
 Нафаня, закусивши удила,
 Подобно зайцу в Бункер скачет,
 От боли и с досады молча плачет.

 Как только он себя не называл,
 Весь путь себя поносил и ругал:
 «Сиди теперь, всё постное жуя.
 Сомятинки хотел – не будет ни… чего!»

 Под вечер, вспомнив о Прощённом Воскресеньи,
 Простил себя, жену и сам просил прощения.
 Простил Сома, который не словился…
 И то свезло – живым ведь воротился!

 Администрацию простил, за что, незнамо сам,
 В надежде на ответное прощение.
 Перекрестился трижды, обратившись к небесам,
 Не испытав, однако, облегчения.

 Эх, Пост грядёт. А может мне забить?
 И сорок дней язычником побыть?
 Ну, а потом, вновь белым и пушистым стать.
 (Не может Бог за всеми разом наблюдать!)

*- локация в Игре.