Сказка про бабий заслон

Затеяли ребятишки в "войнушку" играть. Мечи выстрогали, покрасили и на пояса повесили. Пистолеты набрали, луки через плечи перекинули, гранаты по карманам распихали, избу на две части поделили и оборону заняли. Вы, говорит Петька,- немцы, а мы - индейцы. "Нет" - говорит Иосик, " мы поселенцы, а вы аборигены". Петька даже обиделся, - "Сам ты абориген". Заспорили не на шутку, чуть было дракой не кончилось. А если драка, то какая уж тут игра. Потом нашли вариант: -пусть все будут "Наши" только поссорившиеся.
Помирились и стали дальше воевать.
-Заходи справа!- кричат;
-Бей его мечом!
-Коли Петька!
-Анюта! Заряжай!
Подушки летают, мячи об стену бухают, пацаны на штыках сошлись, куча мала, дым коромыслом, того и гляди избу разнесут.
Не выдержала тут Бабка зашикала, полотенце схватила, да по задам стеганула. Только полотенцем то не больно.
-Чего дерешься!? - кричат мальчишки.
- Мы понарошку играем. Не мешай нам.
-Как понарошку? А чего Анюта с Катюшкой плачут?
-Так война же - отвечают, Бабы всегда плачут.
-Ах война! Мать вашу со дна.
-Вона чего удумали?
-А про бабий заслон слыхали?
-Какой еще заслон? Расскажи.
-Бабий заслон - юбки подол, но об нём потом.


Жил был на свете генерал Смертин.
Удалой боец, в штанах огурец,
В ножнах шашка аж смотреть страшно.
Всем генералам генерал.
Как конь скакал, как штык стоял,
А уж если руку в кулак - сдайся враг, замри и ляг.
Во как.
Но был у него изъян, нырял за словом в стакан. 
Только чуть опрокинет, сразу в политику прыгнет.
Любил этак перед полком, проскакать по мыслям верхом.
Выставит солдат на поклон и несет языком.
Чувства свои изливает, о солененьком вспоминает.
Так его и терпели, только б на парад не влетели.

Это токмо начало.
Шла девка скучала,
По полю через лесок, споткнулась о пенек,
На землю хлоп, тут куманек.
Он за нею Орлом кинулся на пролом.
А она закричала, ножками застучала.
Да какой там ругаться, тут бы живу остаться.
Он же исправный был, все как по маслу сложил.
И рукой и мочалом, а потом сначала
Она рычала, головой качала, времени не замечала.
Так и зачала.
Поселилась в сердце тоска, за встреченного мужика.
А мужик тот исчез, как распаханный лес.
Где то по Миру гуляет, может о ней вспоминает.
Одним словом судьба девку в лесу нашла.

Жил генерал не тужил, службу свою разложил
На части да на куски, всё у него с руки.
Да вот только беда пришла к ним из далека.
Не сразу стала видна, сперва мала как трава.
Потом зашумел кусток, потом налетел ветерок.
А после уж грянул гром, да вихорь поднялся столбом.
Налетела на них саранча, желтая как моча.
Стала страну пожирать черно - красная рать.
Тут уж не по столу кулаком, тут вставай на заслон.
Поднялись мужики и к смерти пошли в женихи.

Выехал генерал на коне, пот покатил по спине.
Стал солдат объезжать, да речь свою сочинять.
Потом махнул первача и рубанул с плеча:
Полетел язык без костей до солдатских ушей.
Что мол не дрогнем в бою за отчизну свою.
Все мол снесем до конца, не потеряем лица.
Землю свою защитим, ворога победим.
И с победой вдвоем сладкую песню споем.
Если ж поляжем сынки, в рай полетим - голубки.
Там заживем как цари, не унывай дураки!
За страну не переживай, на то он и рай.
Там все как в раю, птицы всегда поют.
А если сгинем в бою, бабы прикроют страну.
Самый надежный заслон - юбки цветастый подол.
Нет на земле басурман, кто б перед ним устоял.
Любая война на бабах заканчивается с полна.
Бабы наши все примут и страну и деток чужих поднимут.
Так что не бойся солдат, Господь тебе рад.

Жил бы и сейчас генерал, если б рта не разевал.
А за эти слова, покатилась Ванина голова
Убили его не враги, а собственные сынки.
Нет дороже для мужика, чем бабы его нагота.
Он не то что врагу, другу свернёт башку.
Он бы зубами грыз, лишь бы на ней ни кто не повис.

Может напрасно Ваня язык трепал, мужик бы и так устоял.
Только вот в том бою, дорого продал свою
Жизнь удалой солдат. Ворога бил он так,
Что за себя одного брал с десяток того
Кто саранчой налетел, на сторону и хотел,
Деток и жен отнять. Эх чтоб его мать.
А значит тогда в прок, Ванькин угас фитилёк.
Хоть и с пьяного языка, а все ж вразумил дурака.

Ни кому не ведом свой путь, кому сгореть, кому утонуть.
Кому слава, кому позор, кто молчун, кто балабол.
Один только Бог решает, один и осуждает.

Притихла ребятня. Не понять ни хрена. Но с другой стороны бабка зря не скажет. Помолчали и сели в лото играть, а потом за чай принялись.
17.02.2015