Сказание об Авессаломе

"У Меня отмщение и воздаяние..."

      (Втор.32:35)



Авессалом - евр. - "Отец мира"
Третий сын Израильского царя Давида.



Вовек прославился Авессалом
Своею красотой, густыми волосами.
Он был любим своим отцом,
Но мало жил под небесами.

Чем славился? -
      Был мстителен, жесток.
Честолюбив всё более с годами.
К заветной цели долгий срок
Идти мог мелкими шагами.

Он, как паук,
        плёл сети день за днём,
Пока в его искусной паутине
Вдруг не забьётся тот, кто убеждён,
Что в безопасности живёт отныне.

Кем представлял себя в мечтах?..
Царём Израиля великим и всевластным?
Властителем, не ведающим страх,
Противников всех силою смирявшим?   

Или мечтал войти в историю - отцом,
Защитником и благодетелем народа,
С приветливым, улыбчивым лицом,
Всё более любимым год от года?

Зачем гадать, впустую тратя время,
Как он воспринимал то имя, что ему
С рожденья суждено носить, как бремя,
Выстраивая в нём свою судьбу.

           ***

Семья большая! - Благо иль беда?..
Не может быть здесь однозначного ответа.
Семья Давида быть счастливой не могла.
Я с убежденьем утверждаю это.

Десятки жён Давидовых, наложниц,
Рожали ему множество детей.
И каждой матери свои были дороже.
Хотелось счастье их увидеть поскорей.

А потому война шла в этом доме.
Невидимая, жёсткая борьба
За то, чей сын окажется на троне, -
Не прекращалась между ними никогда!

Учавствовали в этих схватках дети.
Одни - беспомощной игрушкою в руках,
Другие - чётко себе цель наметив,
Шли напролом, законы все поправ.

         ***

Авессалом имел "стальные когти
В пушистой мягкой лапе". Не страшась
Впустить в того готовый, если б кто-то
Дерзнул схватиться с ним в борьбе за власть.

Единственной, кого любил бунтарь,
С кем мог утешить свою душу,
Была его сестра Фамарь.         
Он с детства был с ней неразлучен.

С тревожной ревностью следил Авессалом,
Как сводный брат Амнон,
                (он старший сын Давида),
Ухаживал за кровною сестрой,
Хотя не подавал при этом вида.

Когда тот изнасиловал её
И в завершении изгнал из дома,
Авессалом решил: - Убьёт его!
Им не ходить теперь одной дорогой.

        ***

Два года он готовил эту месть,
Не отдавал Амнона на суд Божий.
Словно забыл, что Бог на свете есть.
В его душе кипело всё до дрожи.

Фамарь он поселил тогда в свой дом.
Просил молчать, не сокрушаться сердцем.
- Да, плохо,- говорил,- что сотворил Амнон,
Но он твой брат. Прости его пред Вечным!    

А вскоре успокоил и отца,
Разгневанного тем, что с ней случилось.
Всем дал понять, что долг их до конца
В смиреньи жить и проявлять терпимость.

Прошли два года. Быстро пролетели
В заботах повседневных и трудах.
Забылось всё. Нет до Фамари дела.
Живёт одна, мечты развея в прах.

Вот праздник наступил - "Стрижение овец".
Авессалом на праздник приглашает
Царя, всех царских сыновей. Отец...
Не хочет ехать, возражает.

Он говорит, что в тягость будет там.
Как будто сердцу что-то подсказало:
Недоброе готовится гостям.
Смерть обнажит своё там жало.

Давида явно настораживало то,
С какою непонятной страстью
Авессалом просил, чтоб хоть Амнон
Поехал, проявил участье.

Царь знал, что меду ними дружбы нет,
Хотя и нет вражды открытой.
Чем завершиться мог такой обед,
Сомнительной любезностью прикрытый?

И всё же убедил Авессалом,
Что опасения отца - напрасны,
Что кем-то введен в заблужденье он.
Такое недоверие - ужасно!

Ну, если так, поедет он один,
Коль не с кем  разделить ту радость...
И уступил тогда ему Давид,
Хотя потом корил себя за слабость.   

Сверкнули радостью Авессаломовы глаза
Какая тайна в них была сокрыта -
Давид узнает позже, а пока
Он отпустил с ним сыновей, как свиту. 

Все поскакали дружно в Ваал-Гацор,
На ожидавшее их там веселье.
В далёкий город, приютившийся средь гор,
Не ощущая ни секунды заблужденья.

           ***

Авессалом всех отроков собрал,
(в их преданность он верил без сомненья)
И хладнокровно, жёстко приказал:
- Убить Амнона на пиру, в знак мщенья!

Мне отвечать пред Богом и царём
За смерть его. Вы - будьте смелы!
Тяжёлый грех лежит на нём.
Сам Бог к нему притягивает стрелы!

" И поступили отроки с Амноном,
Как приказал Авессалом",
Всех братьев поразив, как громом,
Жестокостью, с какой тот был сражён.

Охваченные паникою братья,
Вскочив на мулов, поскакали прочь,
Стремясь опередить смертельные объятья.
Помчались в надвигавшуюся ночь.

Опережая их беда примчалась,
Посеяв в доме ужас средь людей,
С известием, что драма разыгралась:
Нет у Давида больше сыновей!

          ***

Не описать отчаянье Давида,
Который в одночасье был лишён
Наследников и царственного вида.
Он был раздавлен горем, поражён.

Всё закружилось пред его глазами,
Окутал мрак сознание и он
Не удержался, сбит был горем на земь,
Издал протяжный, ранивший всех стон.

А вслед за тем другое он услышал,
Скорее сердцем, всей душой:
- Вставай, очнись, ошибка вышла, -
Негромко кто-то говорил, с мольбой.

- Погиб Амнон, а остальные живы.
Вот-вот они прибудут во дворец
Все слухи о их смерти - лживы...
Давид опомнился при возгласе - "Отец!"

И бросились к нему в рыданьях,
Припав к груди, пришедшие в себя,
Такие разные и милые созданья,
Его родимые кровинки - сыновья!


           ИЗМЕНА


Авессалома не было средь них
И не отправился он следом.
Он мчался в Сирию, подальше от своих,
К царю Гессурскому, как к деду.

            ***

Три года в напряжении жил там,
Осуществив кровавый свой обет.
Питался слухами, испытывая срам
От трусости своей держать ответ.

И лишь тогда вернул его Давид,
Когда "утешился о смерти сына".
Условие поставив: Царский лик
Не будет видеть он отныне!

Подобно Каину лишался он общенья.
На положении - " прощён и не прощён".
Использовал общественное мненье.
Вновь заговор отцу он плёл.

И каждому, кто шёл к царю Давиду
Решать свои проблемы, говорил:
- Вот если б я в Израиле царём был,
Давно б твои проблемы разрешил!

И обнимал он собеседника, как брата,
Сомненья сеял в справедливости царя.
Царю ж внушал, что тяжела расплата
За грех, который совершил со зла.

- Коль не считаешь ты возможным, -
Чрез Иоава он передавал, -
Простить меня. Считаешь ложным
Моё раскаянье за всё, что я свершал,-
Казни меня! Казни, не медли!
Приму любой твой приговор,
Как справедливый, правомерный,
За принесённый мной позор!

Но если ты меня прощаешь, -
Прости, но так, что б каждый знал:
К себе меня ты допускаешь
И вновь в семью свою принял!

Вот так скорбел он пред Давидом.
Наедине ж, с самим собой,
В мечтах давно себя он видел
На царском троне золотом.

Царь знал о всех метаньях этих,
Но вверив Богу трон, судьбу,
Смиренно ждал, что Бог ответит.
Открыто не вступал в борьбу.

Бежало время, ускоряло бег.
Период царствия Давида завершался.
Царём стать шансы таяли, как снег.
Авессалом за них с усердием цеплялся.

             ***

В один из дней он кротко обратился
К Давиду с просьбой: - Отпустить в Хеврон,
Чтоб жертву Богу принести и не смутился:
Пред Богом дерзость совершает он.

Для целей дьявольских направился в тот город,
Решалась там, считал, его судьба:
На троне быть, иль головою в омут.
Иначе для него и жить нельзя!

В Хеврон, со всех сторон Израиля,
Сторонники отправились его, а он
Лишь выжидал, когда появится
Возможность захватить отцовский трон.

Хеврон - вместилище людского зла,
Порядочность лишь сохранял для вида.
Авессалом, как мог всех ублажал,
Чтоб шли за ним против царя Давида.

Известия, одно мрачней другого,
К царю Давиду шли в Иерусалим:
Авессалом предал забвенью Бога.
Лишь жаждой власти он томим.

Любимый сын - стал злейшим из врагов.
И на своём пути заветном к трону
Был словно каменный, бесчувтвенный жернОв,
Готовый всех перемолоть, не внемля стону.

Собрал он армию, способную пойти
На штурм отчаянный Иерусалима.
Считал, что стенами его уж не спасти!
Оставит от него одни руины!

Давид решил, что пробил час:
Пора ему оставить город.
Готов пойти за Иордан сейчас,
Хотя он далеко не молод.

Там с нетерпеньем будет ожидать
Знаменье для себя, возможно,
Чтоб, действовать,надеяться, желать
Того, что хочет Он!
Всё остальное - ложно!

          ***

Забрав семью с собой и верных слуг,
Оставив в доме десять жён, наложниц,
Чтоб оградить его от жадных рук,
Сторонников Авессалома всевозможных...
Давид с рыданьями отправился в дорогу,
Всецело положась на Бога,
Через Кедрон, кативший с шумом воду,
Любовь храня в душе. Она - всё может!

В пути, навстречу, вышел к ним Семей.
Сын Геры - он Саулова был рода.
Злословил всех и не жалел камней.
Швырял в охрану, в сторону народа.

Кричал царю Давиду: - Ты злодей!
Ты беззаконник мерзский и убийца!
Как обезумевший бросался на людей
И оскорблял их без внимания на лица.

Телохранители царя, рассвирипев,
Просили разрешить с ним разобраться:
- Мы снимем голову, что смеет, обнаглев,
Словами столь обидными бросаться!

- Не надо! - Их Давид остановил, -
Не он злословит, в этом воля Бога!
Ей подчинившись, униженья пережив,
Смогу надеяться на благость от Него я!


             ***

Авессалом вошёл в Иерусалим
С триумфом, хоть и не было там боя.
Ворота распахнулись перед ним
Как будто бы сами собою.

Он по хозяйски занял царский дом.
Вошёл к наложницам отца, в глазах народа,
Всем демонстрируя, что он
Намерен действовать решительно и твёрдо!

Отныне знали все: Назад
Ему дороги перекрыты.
Теперь отцу он первый враг,
Хоть кровь пока и не пролита.

С утра намерен он отправиться в поход,
Чтобы Давиду дать бой первым.
И, как надеялся идущий с ним народ,
Он будет завершающим, последним!

            ***