Жизнь

Ночь накрыла меня своим одеялом,
И под ним мне так мягко стало;
Ты закрой мне ладонью глаза.
Вот по небу скатилась слеза
И росой свежей в поле упала,
Разрослась там белесым цветком,
И дурман его точно как сон..
И стрела его в сердце попала,
Я бродил по ночам; возрастала
Все на небе луна тогда,
Безмятежно светила одна.
И тогда мне спокойно стало,
И мне вечность тогда засияла,
Улыбнулась во все свои звезды,
И почудилось мне, что просто
И легко эту жизни прожить,
И возможно что всё пережить.
Я вернулся домой, помню, поздно,
Не вернулся точней никогда.
Тихо молвила мать очень слезно:
Посмотри, с ним случилась беда!
И шуршала всё длинными юбками,
И ходила, вздыхала крестясь.
И, я помню, что очень грозно
Мой отец прорычал мне: Ты-мразь!
Это вижу, но все как в тумане;
Предо мной проплывают года.
Тихой поступью в белом саване
Ты явилась ко мне без стыда.
Бледным-бледным, я помню, сделался
Милой матушки строгий лик.
И сказала она тебе: Милая,
Он больной, он душой инвалид!
И просила она оставить,
И не мучить ни их, ни меня.
И ответом ей было: Вы вправе
Жизнь свою лишь решать за себя.
Вновь, я помню, всё в белом тумане;
Ты вела как ребенка меня,
Плелся я за тобой как за няней,
Как за птицей ушедшего дня.
Белым-белым всё поле выжжено,
Разрослись там по всюду цветы,
Их головки как головы нищенок
Вниз клонились и были слепы.
Я смотрел на неё - на землю
Под желтеющим оком луны
И подумывал, видно, наверное,
Не для этого мы рождены:
Только в землю смотреть и видеть
Под своими ногами грязь.
Разве правильно это - услышать,
Как отец твой кричит тебе-мразь?
И слепым век ходить и верить,
Что случится само всё, без нас.
В чудо нужно бесспорно поверить,
Но бездействие точно фугас:
Подрывает, взрывает, кромсает,
И в конце настает смерти час.
Верно ли жизнь мы свою себе строим?
Так ли нужно на свете прожить?
Я от вас ничего не скрою:
Опостылело мне тогда жить.
Ты ходила цветы собирала
В белом саване жизни моей;
И мне тягостно, грустно так стало
И уйти захотелось скорей.
Обернулась, глазами сверкнула,
Потащила меня за собой;
Встрепенулась во мне, встрепенулась,
Заартачилась жизнь под рукой,
Под холодной рукой близкой смерти,
Горше яда дурмал был цветов.
Черти здесь, лишь одни только черти!-
Я кричал; Но туман стал сильнее оков.
Белым пламенем, белым кострищем
Танцевали, бесились цветы
И, голодные, жадно до пищи,
Раскрывали поганые рты.
Ты смеялась вперед убегая,
Похоронишь сейчас здесь меня.
И напишут, и скажут: Сам, знаешь,
Погубил он, беспечный, себя.
И заплакало небо, завыло;
И кусал ветер лютый меня.
И хлестало, и больно било,
Всё кричал, обезумев, я.
Свет мне светит в глаза,
Понимаю, что я сплю и качает меня,
Разбудила, теперь обнимает,
Моя милая мама моя.
За окном греет солнце, и шторы
Чуть колышет степной ветерок.
Ты смеялась, как ты смеялась...
То был ценный, полезный урок.
Очень мал я - ещё ребенок.
Третий год, только третий мне год.
Страшный сон был не слишком долог,
Но как быстро ведь время идёт..