Жар-птица

Как во всякой сказке Иван был дурак и чайник,
Со своею смешной лошадкой царю служил.
И не знал он тогда, что новое парт-заданье
Станет в сказке его последним и роковым.

Он мешал вино с хлебом и ночью в кустах таился,
Он все ждал, когда птица сойдёт для царя с небес,
Но, признаться, за пару неделек совсем сморился
И решил, что проспаться вполне бы он мог и здесь.

Но проснувшись от вздоха лёгкого над собою,
Он от света не смог открыть своих карих глаз.
- Ты зажмурься Ваня, не хочешь же слепотою
Похвалиться царю, - ему горбунок сказал.

- Ты - дурак, Ванюша, - дурманит девичий шёпот. -
Тебе выпал шанс, тебе одному из сот.
Ты Жар-птицу нашёл в лесах, где не вступит волк...
А зажмурился, точно маленький грязный крот!

И настолько Жар-птицы голос Ванюшу манит,
С искушеньем своим совладать у него нет сил.
Горбунка тихий окрик в деревьях смущенно замер,
Когда "чайник" чрез страх и силу глаза открыл.

Думал Ваня, что птица будет орла чуть больше,
Яркий хвост распушит, как и каждый большой павлин.
Но дереве чуть одета сидела крошка -
В ярком свете девица сошедшая из картин.

В этом взлете ресниц, в алых губках и тонких пальцах
Притаилась из сказок грация и каприз.
В этих солнечных кудрях дрожали безбрежно капли,
И в прекрасных крыльях светились янтарь и рубин.

Но вот взгляд подняла свой ясный младая Птица,
И в два солнца закралась бесстыдно ему в глаза.
- Ну, не плачь, Ванюша! Все-таки не девица! -
Только катиться алая-алая вниз слеза.

- Извини, дурак, но семья же важнее, правда?
Вот и мне надо ночью любимых сестёр кормить.
Ты не видел ещё, наверно, опасных гарпий?
Ну и ладно, пред смертью толку о том тужить?

И вспорхнула легонько с дерева та девица.
Будет сестрам на ужин Ваня и горбунок.
- Они думают, в клетку сядет для них Жар-птица?
Ах, глупцы! Сколько было их тут, глупцов!...