Хлеб шоферской

Дорога летит под колёса,
Качает, как в море волна.
В зубах у меня — папироса,
На спальнике сзади — жена.

Решила попробовать сдуру,
Почём же наш хлеб шоферской,
Залезла, упрямая, в фуру
И сутки трясётся со мной!

А это всего лишь начало!
Ещё нам трястись и трястись!
Беднягу уже укачало.
— Устала, родная? Крепись!

Навстречу нам мчатся просёлки,
Подъёмы, тайга и поля,
Чужие названья посёлков,
Берёзы, сосняк, тополя!

Лежат поседевшие горы
В дремотном своём полусне.
Полотнища фауны, флоры,
Так близко знакомые мне!

Сигналят навстречу машины.
Друзья грозят пальцем, смеясь.
Шуршат разогретые шины.
И я улыбаюсь, смутясь!

Сегодня жена будет повар.
Бивак — у ручья, с костерком!
Весёлые шутки, как сговор
При встрече коллег, вечерком!

Рассказы о дальних дорогах,
Где правда и ложь — заодно,
Как Родину продали, с Богом,
Про жизнь наизнанку и «дно».

А утром, опять за баранку!
И снова — дороги, пути!
Встают шофера; спозаранку!
И снова родную крути!

Узнаешь, оценишь, увидишь,
Почём же наш рубль шоферской!
А то так порою обидишь:
Мол, я тунеядец какой!

Хлебнёшь ветерок запашистый,
На вкус испытаешь песок,
Увидишь чернеющий, мшистый
В глубокой лощине лесок!

Почуешь ночную прохладу,
Узнаешь, как ветер бодрит,
Услышишь грозы канонаду,
Увидишь, как ливень бурлит.

А если ещё и поломка —
Досыта мурцовки хлебнёшь!
Скатаются кудри соломкой.
Да, впрочем, увидев, поймёшь!

Сейчас же сопи себе тихо,
Трясясь у меня за спиной.
Глядишь, обойдёт злое лихо,
Вернёмся живыми домой!

Дорога летит под колёса,
Качает, как в море волна.
В зубах у меня — папироса,
На спальнике сзади — жена…