Великому Леонову. Лес. Начало XX-ого века

Силён концессионер в нашем отечестве тех лет – всюду он! И вокруг!
Жизнерадостный иностранец, не покладая рук,
режет неохватные ореховые кряжи в Намангане и Андижане – недруг! –
Не щадит поросли и семенников! Ох, как зря!
Другой уж сводит на средней Волге вековые джунгли осокоря.
   Вообще, не менее плачевна участь многих лесов грузинских – красоты держава,
отразившаяся на характере кавказских рек.
Падают леса Чомбарские под Телавом,
а к концу века они рушатся на юг от Гори, а ведь стояли не один век –
    в феодальных имениях Сатархно, Сацициано и Саджавахо, отданные на срок в рубку –
всё исчезло, как в курительную трубку…
   Мертвецы в зелёных обвядших гривах лежат на склонах,
буйволов не хватает стащить их вниз –  продажных дельцов дела –
уцелело лишь то, что под охраной гнёзд орлиных.
Сквозь размытые ливнями почвы проступает скала.
   Редеет в доступных ущельях старый грузинский вяз былинный,
и дзельква переселяется из Рионской долины
в сказания, что поют народные певцы, 
где уже давно шумят их родные братья, дубы с Хортицы.
   Чаще жалуются старожилы,
что ветер сжигает маис в Имеретин, Гурии, Мингрелии,
а простоволосые Кура и Арагва безумеют по весне, как испугавшийся ночной путник;
так мчатся стрелки на часах,
откуда вынут распределитель силы, маятник.
   На рубеже столетия серьёзного
падают васильсурские корабельные рощи
с дубами, помнившими самого  Грозного,
и навечно смолкают там пересохшие роднички.
  Лысеют малые Жигули – Волги почти экватор,
и Хмелёвская отмель, как удавка, перехватывает волжский фарватер.
   Не веселей и в Сибири, как близ Канска – не сказать не могу:
ковыльные степи голубеют там, где живые люди помнят тайгу.
   В то же время из далёкого Забайкалья и с Амура
доносятся вопли краеведов о лесной погибели,
так и не дошедшие до властей предержащих.
Опоздали...
   На самом Сахалине вырублены зелёные заслоны,
защищавшие Дуйскую падь – факт уж не нов,
а ближе к нашему времени поистощатся леса
верхне-ленского и южно-енисейского бассейнов.
   Кто знает, жива ли ещё непроходная падь Варначья у Иркутска
с источниками ключевой воды,
где отдыхал бродяга, что из песни, в те лихие годы?..
Там уникальны, бесценны леса и воды!
––––––

Леонид Леонов. Русский лес. (Отрывок).
Силен концессионер в нашем отечестве тех лет! Жизнерадостный иностранец господин Летелье не покладая рук режет неохватные ореховые кряжи в Намангане и Андижане, не щадя поросли и семенников, а другой, бесфамильный Эмерик Гаврилович, сводит на средней Волге вековые джунгли осокоря... Вообще не менее плачевна участь многих лесов грузинских, отразившаяся на характере кавказских рек. Падают леса Чомбарские под Телавом, а к концу века они рушатся на юг от Гори, в феодальных имениях Сатархно, Сацициано и Саджавахо, отданные на срок в рубку. Мертвецы в зеленых обвядших гривах лежат на склонах, буйволов не хватает стащить их вниз,– уцелело лишь то, что под охраной орлиных гнезд. Сквозь размытые ливнями почвы проступает скала. Редеет в доступных ущельях старый грузинский вяз, и дзельква переселяется из Рионской долины в сказания народных певцов, где уже давно шумят их родные братья, дубы с Хортицы. Чаще жалуются старожилы, что ветер сжигает маис в Имеретин, Гурии, Мингрелии, а простоволосые Кура и Арагва безумеют по весне; так мчатся стрелки на часах, откуда вынут распределитель силы, маятник. На рубеже столетия падают васильсурские корабельные рощи с дубами, помнившими Грозного, и навечно смолкают там пересохшие роднички. Лысеют малые Жигули, и Хмелевская отмель, как удавка, перехватывает волжский фарватер. Не веселей и в Сибири, как близ Канска, например: ковыльные степи голубеют там, где живые люди помнят тайгу. В то же время из далекого Забайкалья и с Амура доносятся вопли краеведов о лесной погибели, так и не дошедшие до властей предержащих. На самом Сахалине вырублены зеленые заслоны, защищавшие Дуйскую падь, а ближе к нашему времени поистощатся леса верхнеленского и южноенисейского бассейнов. Кто знает, жива ли еще непроходная падь Варначья у Иркутска с источниками ключевой воды, где отдыхал бродяга знаменитой русской песни?..