Галилея
когда вхожу в оазис Палестины,
и новой эрой пахнут мандарины,
и только солнце в суженных зрачках.
Внимаю объяснению в любви
на ярком олеандровом наречье.
Почти не говорю по-человечьи,
переходя на птичий алфавит.
Сияют пальмы с ног до головы
и вайями витийствуют о Боге,
и в этом молчаливом диалоге
нет ничего, помимо синевы.
Плевать на деспотию точных слов —
тяжеловесных, гордых, многозначных,
когда я становлюсь почти прозрачной
на фоне богоизбранных цветов.
Свидетельство о публикации №115021407492