Караван

                Валерий  Моисеев
                г. Владивосток  т. 2- 26-46-27
                К А Р А В А Н.
         
                (  рок – опера )

                стр. № 1

                По сыпучим пескам идет КАРАВАН,
                Из ИРАКА в ПАКИСТАН , из далеких чуждых стран.

                Он везет для паши три-сто фунтов анаши,
                Его женам ковры, килограмма три сурьмы.

                Караванщик устал, поднял руку к глазам,
                И вдали увидал – красный солнца оскал.
       
                Тридцать дней без воды, тридцать дней без еды,
                Пить хотят верблюды, позади нет воды.

                Ох, ты ближний ВОСТОК, не пришел нынче срок,
                Тридцать дней без воды, пить хотят верблюды.

                Сколько миль уж прошли, позади нет воды,
                Сколько миль впереди, и дойдут ли верблюды.

                Под ногами песок, за холмами песок,
                Что там будет впереди, и дойдут ли верблюды.

                КАРАВАН все идет прямым курсом на ВОСТОК,
                А уж солнце позади, позади нет воды.

                Впереди лишь мираж, он опять обманет вас,
                Впереди нет воды,  не напьются верблюды.

                А погонщиков кнут заставляет идти-
                Без воды, без еды – уж устали верблюды.

                Тридцать первый закат, снова звезды горят,
                Тихой темной ночи все идут верблюды.
 
                Вот оазис пустой, он остался за спиной,
                А в нем нету воды,  не напьются верблюды.
               
                И корабль пустыни все идет по ночи,
                Чтобы к сроку дойти и товар довести.

                Ведь у младшей жены совсем нету сурьмы,
                Чтобы бровь подвести, чтобы к мужу прети.

                Стр. № 2

                Ох, и зол будет хан, за такой уж обман-
                Он порубит караван, опоздавший с чужих стран.

                Виноваты верблюды,  надо шипчи идти,
                Чтобы вовремя дойти и сурьму довести.

                Так верблюд он такой - не поймет он родной,
                Что нужно шипче идти и сурьму довести.

                Уж дойти пол беды, не ограбили б в ночи,
                Ведь осталось идти – всего сутки одни.

                Не сносить головы, не привези ты сурьмы,
                Не поймут ведь они,  что ограбили свои.

                Вот и солнце взошло, новый день принесло.
                Заглянули в бурдюки, а там капля воды.

                Эту каплю воды, ты допить не спеши,
                Не известно  в пути, что может день принести.

                Вот и полдень, и зной, все мерцает пред тобой.
                И кружится голова. Скажи - жизнь, зачем нужна.

                « О, аллах помоги мне пройти пол пути.
                Ведь мы столько прошли,  не ужели не дойти».

                И аллах дал ответ: « Аксакал ты иль нет,
                Так иди не стони, ведь осталось пол пути».

                « Если нужно -  ползи, и сурьму дотащи,
                иль тебе самому будет место в аду».

                « Твоя жизнь, что таньга, ни кому не нужна,
                Даже милая жена, отвернется от тебя».

                « И слетит голова по -  напрасно  твоя,
                То же стоит тогда, эта черная сурьма».

                « Или жизнь, или смерть – ты во что-то поверь,
                И тогда не скули, и пройди пол пути».

                Ветер пыль все в глаза, застилает пилена,
                Верблюды все идут, и звенит все чаще кнут.

                Вот упал один верблюд, не поможет даже кнут,
                В небо смотрят глаза, на лице одна тоска.

                Сколько можно идти, без воды, без еды.
                И глоток той воды ты ему поднеси.
                Стр.  № 3

                Он его заслужил, много сил положил,
                Чтоб тебя довести, и тебе домой прети.
             
                И взмолились небеса, не помогла та вода,
                Слишком мало ее для верблюда одного.

                Поредел караван из далеких чуждых стран,
                И с верблюда тюки, на себе понесли.
    
                И блеснул в руке кинжал, и верблюд не стонал,
                Только крови фонтан,  бурдюки наполнял.

                Как жесток ты  ВОСТОК, и пришел нынче срок,
                И корабль лежал, мелкой дрожью дрожал.

                Крови хватит на всех, даже если это грех.
                Дань и почесть ему, верблюду одному.

                Ценой жизни своей, напоил он людей.
                Как кровава сурьма -  для тебя верблюда.

                По небу солнце ползет, караван все идет,
                До восхода луны ему нужно дойти.

                Месяц дан ханом срок, больше дать он не мог,
                Ибо младшая жена не пришла бы тогда.

                Чтобы бровь навести, нужно месяц идти.
                И сурьму привести, и жене поднести.

                Ибо младшая жена, успокоилась тогда,
                Полюбили тебя, ночью хана она.

                « Нет сурьмы – нет любви». Скажет младшая жена.
                Пусть она не права, она младшая жена.

                Уж тридцатую ночь. Гонит всех она прочь.
                И в покоях одна сидит младшая жена.

                Неужели сурьма для нее так важна.
                Не любила она – хана старого козла.

                И тайком уходя, наставляла рога.
                Ей противен был хан, но удерживал Коран.

                И сказала она: « Нужна Иракская сурьма,
                Чтобы бровь навести и в покои прети».

                Хан поверил тогда. Денег дал три мешка.
                Караван снарядил и депешу вручил.
                Стр. № 4

                « Тридцать первой ночи привести ему сурьмы,
                Его женам ковры и немного анаши».

                Тридцать первый закат, снова звезды горят.
                И луна поднялась и Венера зажглась.

                Только младшая жена, вновь интригу плела.
                Если к этой ночи, не будет сурьмы.

                Скажет хану она: « Что теперь я не твоя,
                Ибо ты для меня – не исполнил пустяка».

                « Нет сурьмы – нет любви. Милый хан ты пойми.
                Ты же слова мне дал и его не сдержал».

                И с надеждой такой, и спокойно душой,
                На стены дворца пошла младшая жена.

                На закат поглядеть и интригу доплесть.
                Только смотрит вдали, появились корабли.

                По сыпучим пескам из ИРАКА в ПАКИСТАН
                Идет караван, из далеких чуждых стран .

                Потемнело в глазах, не сказав даже « АХ»,
                Полетела она со стен высокого дворца.


                И сверкала луна, на гробнице одна,
                Ибо младшая жена похоронена  одна.

                Так коварна судьба, так коварна сурьма.
                Ибо младшая жена виновата сама.

                Только хан не тужил, анашу  свою курил,
                И по женам ходил , и подарки дарил.

                Ох, ты ближний восток, не пришел нынче срок.
                Не губите верблюда, ибо жизнь ему нужна.

                И сейчас по степи, ходят важно верблюды,
                Ибо это корабли – все  пустыни.