Великому Леонову. Русский лес при Петре Великом!

  Наступит день, когда Пётр будет рвать ноздри
и гнать на каторгу за губительство рощ заповедных –
тех, кто рубил без спроса красоту деревьев безответных...
   А пока леса в России так много, как на опушках сорок,
что в награду за расчистку дается освобождение от податей и пошлин
на пятнадцать лет, а чуть посеверней – и на все сорок.
   Лес стоит такой непролазной крепью
и такого сказочного сортимента, который теперь так дорог,
что былины только богатырям вверяют прокладку лесных дорог.
   В десятом и двенадцатом веках вся киевская земля покрыта лесом
и некоторые, нагие ныне, реки вплоть до моря – все их берега пока –
одеты в шумные изумрудные шелка;
   ещё и теперь несчитанно чёрного дуба у самого дна
лежит без дела в днепровском русле у Херсона...
   А раз так, чего и петь о нём, друг мой! 
Бреди хоть тысячу дней в любую сторону –
и лес неотступно будет следовать за тобой,
как верная лохматая собачонка, а в нём – хоть ягоды собирай, хоть на постой.
   Здесь и надлежит искать корни нашего небреженья к лесу.
Мы просто не замечали его, как повесы,
потому что он был свой,
домашний и вечный, всегда под рукой,
как воздух и вода,
как заспинная сума, где и сонной рукой
нашаришь всё, потребное душе и телу рядом с собой,
да не было ума в той стороне лесной,
как у Петра Великого, державу создававшего, друг мой.
–––––––
Леонид Леонов. Русский лес. (Отрывок).
Наступит день, когда Петр будет рвать ноздри и гнать на каторгу за губительство заповедных рощ, а пока леса в России так много, что в награду за расчистку дается освобождение от податей и пошлин на пятнадцать лет, а чуть посеверней – и на все сорок. Лес стоит такой непролазной крепью и такого сказочного сортимента, что былины только богатырям вверяют прокладку лесных дорог. В десятом и двенадцатом веках вся киевская земля покрыта лесом и некоторые, нагие ныне, реки вплоть до моря одеты в шумные изумрудные шелка; еще и теперь несчитанно черного дуба лежит без дела в днепровском русле у Херсона... А раз так, чего и петь о нем! Бреди хоть тысячу дней в любую сторону – и лес неотступно будет следовать за тобой, как верная лохматая собачонка. Здесь и надлежит искать корни нашего небреженья к лесу. Мы просто не замечали его, потому что он был свой, домашний и вечный, всегда под рукой, как воздух и вода, как заспинная сума, где и сонной рукой нашаришь все, потребное душе и телу.