Эзоп. Последняя басня

Эзоп
Последняя басня

Драма всей жизни и одной ночи.


Действующие лица:
 
Э З О П,   старик.
Э з о п,   стареющий по ходу пьесы.
П р а в и т е л ь,   правители везде похожи друг на друга.
С т р а ж,   похож на одного из воинов.
П е р в ы й   в о и н.
В т о р о й   в о и н.
П е р в ы й   х о з я и н.
З е н а с,   управляющий усадьбой.
Ж р и ц а.
И с и д а.
М у з ы.
О ф е л и о н,   работорговец.
П е р в ы й   р а б.
В т о р о й   р а б
К с а н ф,   философ.
П е р в ы й   у ч е н и к.
В т о р о й   у ч е н и к.
Ж е н а   К с а н ф а.
О г о р о д н и к.
П о с л а н е ц.
Г о н е ц,   посланец Креза.
Н е к т а н е б о н,   царь Египта
Советники, рабы, ученики, толпа - все многолики и однообразны – в трагических и комических масках.



Амфитеатр. На протяжении пьесы громче или тише звучат мелодии рембетико, сиртаки, в разных вариациях и исполняемые на различных инструментах. Во время пантомим, споров толпы мелодии перекрывают друг друга, участвуя в действии. Много музыкальных тем. Все персонажи, кроме ЭЗОПА, могут быть в масках и на  высоких сандалиях. Постановка максимально приближена или стилизована под древнегреческий театр. Толпа на собраниях, в бане, на площади и т.д. в сменяемых комических и трагических масках.


С т р а ж (на авансцене поёт стихи своего сочинения и играет на кифаре).

…Мрачные камни горной тропы
Тайны хранят восходящих наверх…

 (Слышен шум.) Чего кричать?

…А поскользнувшийся падает вниз
Под злобные крики безумной толпы…

Его прерывают крики: «Эзоп!» «Убить его!» «Сбросить его со скалы!» «Ему не место на нашей земле!» «Со скалы!» «Сбросить его со скалы!» Толпа выгоняет ЭЗОПА на сцену. Правитель поднимает руку.

Э З О П.   Дельфийцы, постойте, может, мой вид и речи вам неприятны, но зачем бросаться такими людьми?  Когда животные ещё говорили по-человечьи, лиса забралась в мастерскую лепщика и обшарила всё, что там было. И тут ей попалась трагическая маска. Подняла её лисица и сказала: «Какая голова, а мозгов в ней нет!»…
П р а в и т е л ь. (ЭЗОПУ.)   Помолчи! Ты уже достаточно наговорил. (Толпе.) Эзоп достоин смерти, но мы должны обдумать, как  стереть этот плевок с лица нашей земли. Помимо того что он оскорбил граждан Дельф, он ещё украл золотую чашу из храма, где укрывался от нашего гнева!
Э З О П.   Я украл чашу? О-о-о неразумные дельфийцы! Казните меня, если хоть что-нибудь найдёте! (Отдаёт им свою суму.) Зачем мне,  хранителю сокровищ Вавилона, чаша из скудного убранством храма? Я искал там спасения от вашего безумия в мести. Вы и лицами и разумом подобны деревьям в дубраве…
П р а в и т е л ь (достаёт из сумы чашу).   Вот она! Что, скажешь, что её тебе подбросили?
Э З О П.   В этом вы всё равно не сознаетесь… Если вы люди, то и заботьтесь  о людских делах, а боги о своих позаботятся сами.
П р а в и т е л ь.   Нет, старик, мы не будем ждать кары богов! Мы сами покараем тебя! А чашу вернём в святилище. (Стражу.) Страж тебе доверяется этот преступник. Он не должен бежать, он не должен умереть, он должен быть казнён завтра самым позорным образом! (ЭЗОПУ.) Ты не достоин погребения и будешь сброшен со скалы.
С т р а ж.   Пусть будет так, правитель!  (Уводит ЭЗОПА на авансцену.) Ты Эзоп? Тот самый?

Пантомима уходящей возмущённой толпы.

Э З О П (не обращает внимания на стража, куда-то в пространство).   Я так долго взбирался на эту вершину, а они хотят в один миг сбросить меня с неё вниз. Глупцы! Я стану ещё свободней, я даже у времени не буду  рабом… я стану мифом.
С т р а ж.   Старик, ты сошёл с ума? В последнюю ночь обычно думают о том, что прожито… (Голову и руки ЭЗОПА он помещает в колодку.)
Э З О П (стражу).   Итоги приятно подводить, когда впереди ещё целая жизнь. А когда стоишь на краю пропасти, подводить итоги совсем не хочется. Поверь мне. (Погружается в свои размышления.)
С т р а ж (себе).   В тюрьме хорошо, когда никого нет. Тишина… где ещё найдёшь такое место для общения с музами? (Подбирает мелодию и напевает.)

Властители судеб стремятся постигнуть
Властителей дум популярность и силу…
И не постигнув, и не достигнув, карают…
(Сбивается и бормочет что-то невнятное сам себе.)

Воспоминания ЭЗОПА  на сцене может видеть и страж. Два  воина. Один из них тащит на верёвке молодого Эзопа.

П е р в ы й   в о и н.   О боги! Вот это добыча! Этот трофей прославит тебя в веках! (Смеётся.) Ну, и почему ты не убил из сострадания эту плохую шутку небожителей? Зачем он тебе?
В т о р о й   в о и н. (Смеётся.)   Для разнообразия. Тем более, он не возражал, поскольку не умеет говорить, мычал что-то. Я не разобрал! А побывать в славной Элладе мало кто откажется! Если мы приглашаем. (Смеётся.)
П е р в ы й   в о и н.   Даже рабом? Кто же хочет быть рабом?
В т о р о й   в о и н.   О-о-о брат! Очень многие! Толпами ползут к правителям и раболепствуют и пресмыкаются, лишь бы поближе к кормушке. Добровольное рабство похуже насильственного. Если вдуматься, мы все рабы, только…
П е р в ы й   в о и н.   Тогда лучше не думай. Не советую тебе философствовать подобным образом вслух, особенно в присутствии других, если хочешь увидеть дом. Мы считаем себя свободными гражданами!
В т о р о й   в о и н.   Считаем!
П е р в ы й   в о и н.   Подумай лучше, зачем  это существо брать с собой и отягощать наш путь? Ни видом, ни силой, ни речью он не принесёт тебе дохода. Всё-таки лучше убить его, чтобы не мучился и не осквернял наш взор своим видом.
В т о р о й   в о и н.   Нет. Если боги дали ему жизнь, значит, он её достоин.
П е р в ы й   в о и н.   Может они действительно сохранили ему жизнь для смеха?
В т о р о й    в о и н.   Вопрос только в том, над кем они посмеялись?

Пантомима уходящих воинов и сопротивляющегося Эзопа.

Э З О П.   Действительно вопрос… Посмеялись. Над моей внешностью или над вашим умом? Или над моей гордыней? Когда животные ещё говорили по-человечьи, была у мышей война с ласками, и мыши терпели поражение. Решили мыши выбрать полководцев и поставить над собой. И выбрали! А полководцы, чтобы выделяться среди всех, раздобыли и привязали себе рога. Произошла битва, и снова мыши потерпели поражение. Но простые мыши разбежались по норам и легко в них попрятались, а полководцы из-за своих рогов не смогли туда залезть. Ласки их схватили и сожрали.

Воины утаскивают Эзопа за одну кулису, а из-за другой появляются первый хозяин и управляющий Зенас.

З е н а с.   Господин, от этого Эзопа никакого толка в доме. Он со своим брюхом и горбом совсем не годен для работы и только позорит тебя таким видом!
П е р в ы й   х о з я и н.   Да, для потехи он уже не годится, надоел. Отошли его в усадьбу копать землю, сразу станет понятно, работает он или бездельничает. Если будет мало вскопано – наказывай. В поле он не осквернит своей образиной мой дом. Правда, есть опасность, что всходы, испугавшись его вида, не покажутся из земли! (Смеётся.)

Первый хозяин и Зенас проходят за другую кулису. По центру сцены из глубины появляется Эзоп с мотыгой. Пантомима. Согнувшись, он рыхлит землю. Управляющий усадьбой бьёт кого-то за кулисами. Слышны ругательства, крики.  Зенас выходит на сцену и направляется к Эзопу.

З е н а с.   Эзоп, если ты не будешь выполнять свою работу, быть тебе нещадно битым! (Бьёт Эзопа и удаляется за вторую кулису. Там бьёт ещё кого-то. Слышны ругательства.)

Эзоп продолжает копать. Выходит утомлённая жарой и дорогой жрица богини Исиды. Вид Эзопа её несколько пугает, но больше обратиться не к кому.

Ж р и ц а.   Добрый человек, если есть в тебе сострадание к смертным, покажи мне дорогу в город.

Эзоп бросает свою работу, подносит жрице воды и хлеба из своей нормы. Жрица понимает, что Эзоп слышит её, но не может говорить.

Ж р и ц а.   Ты видишь, я жрица, этих мест я не знаю. Покажи мне дорогу, ведь я заблудилась.

Эзоп выполняет просьбу. Проводив её и указав путь, возвращается к работе.

Ж р и ц а (возвращается. Эзоп её не видит и не слышит).   О венец Вселенной, Исида многоимённая! Будь милостива к этому бедняге. И если не угодно тебе осчастливить жизнь его теми дарами, каких лишили несчастного остальные боги, то пожалуй ему хотя бы один только дар речи!

Эзоп в изнеможении опускается на землю и теряет сознание. Свет усиливается до нестерпимого. Появляется Исида и девять Муз.

И с и д а.   К сожалению, богоподобные реже заслуживают благодарности богов, а вот такие, забытые нами, только на нас и надеются. Я подарю ему голос, а вы - достойные этого голоса речи.

Исида и Музы кружат возле упавшего Эзопа. Мелодия танца становиться громче. Страж пытается попасть в такт. Из-за кулис слышны удары палкой и крики управляющего усадьбой. Богиня и Музы неспешно удаляются. Очнувшийся Эзоп недоумённо осматривается. Выходит управляющий усадьбой.

З е н а с (бьёт Эзопа).   Ленивый раб, ты должен работать!
Э з о п.   Хуже всего быть рабом у раба! Для чего ты бьёшь нас всё время?! Чтобы показать, что ты выше, что мы в твоей власти?! Хозяину пора об этом узнать!
З е н а с (удивлён).   Эзоп! Ты заговорил? Только тот, кто дал тебе голос, не дал чувства меры в речах. Раб, ищущий правды, скорее, найдёт смерть!
Э з о п.   Привыкший унижаться и раболепствовать пред стоящими выше будет ещё больше унижать и угнетать тех, кто ниже по положению. Твоя рабская сущность привыкла стелиться под ноги хозяину, и ты ненавидишь всех, кто свободен мыслями и духом!
З е н а с.   Эзоп! Раб, ищущий свободу, скорее, найдёт смерть! Сегодня ты есть не будешь, а ночевать тебе придётся запертым в чулане. Иди!

Эзоп уходит. Выходит первый хозяин в хорошем расположении духа

З е н а с.   Хозяин!
П е р в ы й   х о з я и н.   Что ты так переполошился, Зенас?
З е н а с.   Странные события происходят у тебя в имении. Эзоп…
П е р в ы й   х о з я и н.   А-а, этот урод с брюхом, он что родил?
З е н а с.   Этот бездельник заговорил.
П е р в ы й   х о з я и н.   Видно, боги сжалились над ним. А видом он стал приятнее?
З е н а с.   Нет, хозяин.
П е р в ы й   х о з я и н.   Значит, не все боги вспомнили про него. Зато теперь тебе будет с кем поговорить. Воображаю, сколько речей он заготовил, пока молчал. Чего же ты хочешь от меня?
З е н а с.   Да, хозяин. Как только он раскрыл рот, из него полились нечистоты и хула,  но не только на меня, ещё и на тебя хозяин.
П е р в ы й   х о з я и н.   Раб, произносящий речи, вреднее оспы. Так он и у остальных рабов смутит остатки разума. Продай его.
З е н а с.   Шутишь, хозяин! Кто купит это плохое подобие обезьяны вместо человека?
П е р в ы й   х о з я и н. Тогда отдай даром или запори насмерть, но за порядок в усадьбе ты отвечаешь своей шкурой.
З е н а с.   Сегодня он оставлен без еды и на ночь заперт в чулане.
П е р в ы й   х о з я и н.   Да, шкуру нужно беречь.

Первый хозяин уходит. Зенас остаётся в задумчивости. Выходит знакомый работорговец Зенаса. Пантомима.

З е н а с.   Торговцу Офелиону - привет!
О ф е л и о н.   Старосте Зенасу - привет! А нельзя ли у тебя, Зенас, какой-нибудь скотины нанять или купить? Я собираюсь в дальний путь.
З е н а с.   Нет, клянусь Зевсом. А вот есть у меня по дешёвке раб-мужчина, коли желаешь.
О ф е л и о н.   И ты ещё спрашиваешь, желаю ли я раба по дешёвке? Я же торговец!
З е н а с (кричит за кулисы).   Эй, сбегайте кто-нибудь и приведите сюда Эзопа. (Офелиону.) Как твоя торговля? Как твой дом?
О ф е л и о н.   Слава богам! Дом мой в покое, торговля идёт хорошо. Я… (Офелион прерывается, поскольку видит подходящего к ним Эзопа.)
Э з о п.   Я здесь, Зенас! Ты придумал новые придирки, чтобы наказать меня?
О ф е л и о н.   Зенас, ты хочешь продать мне этот котёл на ножках? Если бы карлики воевали с журавлями, то он был бы у них трубачом! Я на тебя в обиде, Зенас. Я бы уже шёл домой, а ты только время отнял! Ладно, продавал бы что стоящее, а не эту репу!

Торговец пытается уйти, но Эзоп хватает его за рукав.

Э з о п.   Скажи, зачем ты сюда пришёл?
О ф е л и о н.   За  выгодой! Но это не твоё дело, раб! Я хотел купить тебя, пока не увидел. Ты не товар, ты его противоположность!
Э з о п.   Не спеши отрицать мою полезность. Разве нет среди твоих рабов таких мальчишек, которых нужно держать в строгости, которые ничего не умеют, а только просят есть? Купи меня и приставь к ним дядькой. Как увидят они этакую мою рожу, так сразу испугаются и перестанут безобразничать!
О ф е л и о н.   У тебя есть крохи разума, и нет желания оставаться здесь. (Зенасу.) За пугало я много не заплачу.
З е н а с.   Любая цена - больше чем ничего, или мне придётся просто запороть его насмерть. Он не настолько ещё успел наговорить мне, чтобы желание убить перевесило желание получить за него деньги.

Зенас получает деньги. Офелион с Эзопом уходят. Пантомима.

Э з о п.   Когда животные ещё разговаривали по-человечьи, со скромным журавлём спорил золотокрылый павлин, насмехаясь над его опереньем. Журавль ответил: «Зато я взлетаю с криком до самых звёзд, а ты - как курица, еле поднимаешься над землёй, и тебя никогда не видели в небе!»
О ф е л и о н.   Это ты журавль? (Смеётся.) Ты болтун! И пока нет вреда от твоих россказней, ты жив. Усвой это, раб.

В доме работорговца Офелиона. Балующиеся дети пугаются и прячутся. Офелион грозит им вслед и проводит Эзопа к остальным рабам.

О ф е л и о н (Эзопу).   Подкрепись. Нам скоро в дорогу. (Рабам.) Собирайте всё, утром отправляемся в Азию. (Уходит.)
Э з о п.   Привет товарищам по несчастью. Я человек новый…
П е р в ы й   р а б.   О, Немезида, что это хозяину взбрело в голову купить такое?
В т о р о й   р а б.   Может, от дурного глаза?
Э з о п.   Друзья, слабосильный я. Дайте мне нести что полегче.
П е р в ы й   р а б.   Да не друзья мы тебе, а нести… хоть ничего не неси. Просто иди впереди и распугивай все напасти.
Э з о п.   Нет. Хозяин будет недоволен. Возьму я корзину с хлебом.
В т о р о й   р а б.   Ты не только слабосильный, ты ещё и слабоумный – это самая тяжёлая корзина! А подкрепиться по дороге тебе не удастся. Уж мы присмотрим.
Э з о п.   Прометей, вылепив людей, повесил им каждому на плечи две сумы: одну - с чужими пороками, другую - с собственными. Суму с собственными пороками он повесил за спину, а с чужими – спереди. Так и получилось, что чужие пороки людям сразу бросаются в глаза, а собственных они не замечают.
П е р в ы й   р а б.   Это ты к чему?
Э з о п.   Считай, что просто для поддержания разговора.

Утро. Все нагруженные вещами движутся из глубины сцены на зрителя. Пантомима.  Впереди Эзоп,  согнувшийся под тяжёлой корзиной. Страж подыгрывает мелодии.

О ф е л и о н.   Отдохнём, пожалуй. Эзоп выдай всем по два хлеба.

После привала Эзоп идёт впереди, уже менее согнувшись. Корзина стала легче. Пантомима.

О ф е л и о н.   Отдохнём, пожалуй. Эзоп выдай всем по два хлеба.
В т о р о й   р а б.   Вот в чём было дело! Нет, он не слабоумный, но тем ему хуже, не только свободные, но и рабы не любят, если кто-то оказывается умнее!
П е р в ы й   р а б.   Нет, рабы этого не любят больше! А нам ещё всё это тащить! Да, распять его мало!
О ф е л и о н.   Не стоит желать друг  другу зла, вы все мне дороги, правда, в разной степени. (Смеётся.) Только здесь в Эфесе не настолько богат народ, чтобы согласиться с тем, насколько я вас ценю. Мы отправляемся на остров Самос.

С т р а ж.   Да ты путешественник, старик! (Напевает.)

Пройдя через моря и горы, путник понял,
Что всех людей на свете роднят… пороки!

Э З О П.   Путь от раба до свободного человека долог, и не всегда и не всем удаётся достигнуть цели.
С т р а ж  (освобождает ЭЗОПА из колодки).   Отдохни. Сбежать тебе всё равно не удастся.
Э З О П.   Спасибо, воин. (Себе.) Я спас Самос и был удостоен многих почестей, я был… я объехал весь свет! Я стал сказочно богат и знаменит! Впрочем, старики любят перечислять свои заслуги, когда есть кому слушать, но остальное время они одиноки и несчастны. Даже я, почти достигший бессмертия и  почти сравнившийся в этом с богами… Нет, даже превзошедший некоторых! Всех ли их вспомнят?!
С т р а ж  (отрываясь от своих мыслей и переставая наигрывать).   Ты думаешь, что богов забудут, а тебя будут помнить? Безумец! Впрочем,  ожидая смерть можно  сойти с ума.
Э З О П.   Или обрести ясность мыслей.

Остров Самос. Помост для работорговли. На помосте два стройных и благообразных раба и между ними Эзоп.

О ф е л и о н.   Ну что, покажите себя! Насколько вы ценный товар! Неужто не обидно, что вас не покупают? Вас всего трое и осталось. Не упустите своё счастье!
Э з о п (первому рабу).   Ты считаешь, что счастье - это быть проданным?
П е р в ы й   р а б.   Востребованным! Чем больше за тебя платят, тем ценнее твоё рабство!
В т о р о й   р а б.   Что толку от свободы, если нечего будет есть и негде будет спать?!

К помосту подходит философ Ксанф с учениками.

К с а н ф (ученикам).   Вот вам философия в жизни. Торговец поместил урода между этими парнями, чтобы сильнее оттенить их красоту и превосходство. Славно придумано, клянусь Герой! (Указывает на первого раба.) Сколько стоит этот?
О ф е л и о н.   Тысячу денариев.
К с а н ф (обращается к первому рабу).   Что ты умеешь?
П е р в ы й   р а б.   Всё!

Эзоп смеётся.

К с а н ф (указывает на второго раба).   А сколько стоит этот?
О ф е л и о н.   Три тысячи денариев.
К с а н ф (обращается ко второму рабу).   Что ты умеешь?
В т о р о й   р а б.   Всё и очень хорошо!

Эзоп смеётся.

К с а н ф (обращается к Эзопу).   Здравствуй, весёлый раб.
Э з о п.   А разве я болен?
К с а н ф.   Кто ты такой?
Э з о п.   Человек! Из плоти и крови.
К с а н ф.   Не о том я говорю. Откуда ты родом?
Э з о п.   Из утробы матери.
К с а н ф.   Да, ты не прост! Из какого племени я тебя спрашиваю?
Э з о п.   Фригиец.
К с а н ф.   А что умеешь делать?
Э з о п.   Ничего! Эти два парня и так всё сделают без меня!
К с а н ф.   Да, пожалуй, уметь делать всё невозможно. А в совершенстве мы сделать не можем  ничего. Мы не боги, хотя если посмотреть на тебя… и у них не всегда и не всё получается. Хочешь, я куплю тебя?
Э з о п.   Ты что, уже взял меня в советники? Желаешь купить – покупай, нет – иди дальше! Хозяину нужны твои деньги, а не твоё любопытство.
К с а н ф.   Ты всегда такой разговорчивый?
Э з о п.   За говорящих птиц больше платят!
К с а н ф (Офелиону).   А этот  умник, про прочие достоинства промолчим, сколько стоит?
Э з о п.   Ты не смотри на моё обличье, а приглядись к содержимому. Разве винные бочки в погребах не безобразны? А вино в них бывает отменное.
О ф е л и о н.   Тебе нужен раб или проблемы? Покупай любого из двух, а этого бери в придачу для битья.
К с а н ф.   И всё-таки, сколько ты за него хочешь?
О ф е л и о н.   Я заплатил за него шестьдесят денариев, и на прокорм ушло ещё пятнадцать, а больше он и не стоит.

Ксанф расплачивается и уходит с Эзопом.

В т о р о й   р а б.   Его купили вместо нас, потому что он умник или потому что он дешёвка?
П е р в ы й   р а б.   И за то, и за другое - распять его мало!

Э З О П.   Рабству завидуют только рабы. Или тот воин, что пленил меня, был прав: мы все рабы? Как говорится, чтобы сомнения не свели с ума – не сомневайся. Будь счастлив даже рабом! Если не видишь свободы. Прометей по повелению Зевса вылепил из глины людей  и животных. Но увидел Зевс, что неразумных животных получилось гораздо больше, и велел ему часть животных уничтожить и переделать в людей. Тот повиновался; но вышло так, что люди, переделанные из  животных, получили облик человеческий, а душу под ним сохранили зверообразную.
С т р  аж.   Понятно, что мысли твои невеселы, утром тебя сбросят со скалы. (Перебирает струны.)
Э З О П.   Я старый человек… Я буду падать медленно… и, может быть, в другую сторону.

Дом Ксанфа.

К с а н ф (Эзопу).   Эзоп, жена, конечно, просила меня купить раба, но лучше я её подготовлю. Привередливая она, может и уйти, и приданое забрать.
Э з о п.   Ну если ты у жены под башмаком, ступай, предупреди. (Остаётся в не видимости жены Ксанфа.)
К с а н ф.   Видно не раба я себе купил, а хозяина. (Подходит и обращается к жене.)
Милая, больше ты не будешь гневаться, что я забираю твоих служанок. Я купил себе раба-мужчину.
Ж е н а   К с а н ф а.   Благодарение владычице Афродите! Всевластная ты и сны от тебя не лгут! Недаром, муженёк, видела я во сне, что ты купил красавца раба и подарил мне.
К с а н ф.   Ты только подожди, милая, и такую узришь красоту, какой сроду не видела: не то Аполлон, не то Ганимед, не то Эндимион. Позовите нового раба!
Э з о п (входит.)   Такое счастье не зовут, оно  само приходит.
Ж е н а   К с а н ф а (увидев Эзопа).   Ну, Ксанф, вижу я, ты хитёр. Настоящий философ и пройдоха! Ты решил завести себе другую жену и, зная мой тонкий вкус, купил это! Чтобы мне было невыносимо находиться  с ним в одном доме! Отдавай моё приданое, я ухожу к отцу!
К с а н ф (Эзопу).   Ну, умник, и что мне делать? Она же уйдёт!
Э з о п (Ксанфу).   Ну и пусть катится! Сварливая жена вроде чесотки, чем больше тешишь, тем больше чешется.
К с а н ф (Эзопу).   Молчи, тварь! Ты что, не видишь - я её люблю больше жизни! Скажи что-нибудь в наше оправдание, чтобы она осталась!
Э з о п (Ксанфу).   То молчи, то скажи! (Обращается к жене Ксанфа.) Женщина! Когда меня  прогонят, а твой муж уйдёт по своим делам, купи себе раба молодого и красивого с ясными глазами и кудрявыми волосами!
Ж е н а   К с а н ф а.   Зачем?
Э з о п.   Пусть он везде и всегда будет при тебе: и в бане, и в спальне! Пусть множатся сплетни! Пусть позор падёт на голову Ксанфа, и все его ученики, презрев его, покинут его! И перестанут ему платить. Прав был мудрый Еврипид:

«Ужасен гнев валов средь моря пенного,
Ужасен натиск рек и буйство пламени,
Ужасна бедность, много в мире ужасов,
Но нет ужасней зла, чем злая женщина».

Ж е н а   К с а н ф а (Ксанфу).   Откуда такая напасть? Клянусь музами, он умён но
не во благо себе! Пусть остаётся. Купите у огородника овощей к обеду. Должен же быть
от вас сегодня хоть какой-то толк.
К с а н ф (Эзопу).   Ты остаёшься. Бери мешок и иди за мной.
Э з о п.   Вот и пойми этих учёных людей. Так я остаюсь или иду за ним? (Уходит за Ксанфом.)

Пантомима уходящих Ксанфа и Эзопа.

Э З О П.   Колкость вздорной женщины более ценна, чем все умствования всех философов. В едком уме больше горестей, чем ума, но это понимаешь, когда ум уступает место мудрости.
С т р а ж.    По-твоему, старик, ум и мудрость разные вещи?
Э З О П.   Это не вещи, их не купишь. Только привыкший поучать, сам не приемлет поучений.

Ксанф и Эзоп у огородника.

К с а н ф.   Привет тебе! Продай нам овощей на обед и самых лучших! Мне нужно задобрить жену и помириться с ней. Я скупиться не буду.
О г о р о д н и к.   Учитель, бери хоть всё даром. Только ответь мне на вопрос, который мучает меня всё время и не даёт трудиться в удовольствие.
К с а н ф.   Задавай свой вопрос, философия - это великая наука!
О г о р о д н и к.   Сажаю я мои растения в землю, окапываю их, поливаю их, ухаживаю за ними, с великим усердием… И всё-таки сорняки вылезают из земли быстрее, чем мои ростки. Почему так?
К с а н ф (в растерянности).   Так всё устроено божественным провидением…

Эзоп смеётся.

К с а н ф.   Эзоп, ты смеёшься надо мной?
Э з о п.   Нет, хозяин, да хранят тебя все, кому положено, и все остальные! Я смеюсь над твоими учителями!
К с а н ф.   Наглец! Ты что, всю Элладу высмеять хочешь? Я учился в самих Афинах у лучших философов, грамматиков и риторов! Уж тебе ли соваться в этот хор Геликонских Муз?
О г о р о д н и к.   Ксанф, если уж это чучело заговорило, пусть договаривает.
Э з о п.   Тогда слушай! Земля как женщина: для тех, кого сама родит, будет матерью, а для тех, кого ты в неё сеешь, - мачехой; поэтому она и кормит их так, чтобы лучше росли её родные питомцы, чем тобою посаженные приёмыши!
О г о р о д н и к.   Пожалуй, так и есть! Ответ достоин того, чтобы ты взял эти овощи в подарок! Можешь заходить сюда, как в свой собственный огород.

С т р а ж.   Видно Музы не поскупились, когда танцевали вокруг тебя!
Э З О П.   Когда животные ещё говорили по-человечьи, Зевс дал всем недолгую жизнь. Только человек, по своей сообразительности, к холодам построил дом. И вот пришёл к нему погреться конь, и человек пустил его в обмен на часть жизни. Потом пришёл вол, и его человек пригрел в обмен на несколько лет жизни. Затем пришла собака и тоже отдала часть своей жизни в обмен на приют… Так и получилось, что мы живём дольше животных.  Только отмеренные Зевсом годы человек живёт по-человечески, а дожив до конских лет, делается чванливым; в бычьи годы трудится изо всех сил; а в собачьи годы становится сварливым и ворчливым…
С т р а ж.   Похоже, на правду. И до чьих лет дожил ты, старик?
Э З О П.   Наверное, до тех лет,  которые отдал человеку осёл.

Баня. Ксанф рассержен. Много посетителей. Пантомима беседующих в бане.

К с а н ф.   Где ты так долго был, бездельник!
Э з о п.   Я шёл по твоему поручению, а начальник стражи спросил меня, куда я иду. Я сказал: «Не знаю, куда я иду». Он подумал, что я скрываю от него что-то, и велел отвести меня в тюрьму. Там я ему и объяснил, как я был прав, поскольку совсем не думал прийти в тюрьму.
К с а н ф.   И он тебя отпустил?
Э з о п.   Хозяин, верь своим глазам! Это я, Эзоп!
К с а н ф.   Я тебя посылал узнать, много ли в бане человек? И что ты мне сказал?
Э з о п.   Я сказал, что в бане один человек.
К с а н ф.   Но тут полно народа, негодяй! Пожалуй, из тюрьмы тебя выпустили напрасно.
Э з о п.   Не бранись, хозяин, народа здесь действительно много, а человек только один. Вон тот. Я долго стоял и смотрел, как спотыкаются о камень все приходящие, и только тот человек убрал его с дороги.
К с а н ф.   А не кажется ли тебе, что излишняя премудрость излишня? Давай пузырёк и полотенце! Пойду, присоединюсь к своим ученикам. После бани я приглашу их к себе на обед, а ты дома свари чечевицу, да приготовь самое лучшее, что есть на свете. (Берёт пустой пузырёк у Эзопа) А где масло, бездельник!
Э з о п.   Хозяин, ты же сам велел взять пузырёк и полотенце, про масло ты ничего не говорил! А чечевицу я сварю, не беспокойся, и самое лучшее приготовлю.

Дом Ксанфа. Ксанф входит с учениками. Пантомима гостеприимства.

К с а н ф.   Эзоп, дай попить людям только из бани.
Э з о п (зачерпывает воду из лохани и подаёт ученикам.)   Как скажешь, хозяин.
К с а н ф.   Ты что делаешь, безумец!
Э з о п.   Так это же банная лохань, а ты сказал попить из бани.
К с а н ф (нахмурившись).   Подай сюда лохань, в которой моют ноги.
Э з о п  (выплёскивает воду из лохани и подаёт хозяину.)   Вот, хозяин.
К с а н ф.   А это ещё что значит?
Э з о п.   Ты же не сказал: «Подай лохань с водой и вымой мне ноги».
К с а н ф.   Дай мне попробовать, как ты сварил чечевицу. (Ученикам.) Видно, не раба я себе купил, а наставника…
Э з о п (приносит одну сваренную чечевицу).   Вот, хозяин.
К с а н ф.   Одна?
Э з о п.   Хозяин, я не мог тебя ослушаться! Ты же сказал сварить чечевицу, а не похлёбку из чечевиц.
К с а н ф.   Ладно! Посмотрим, что ты приготовил ещё.
Э з о п.   Язык, хозяин.

Эзоп подаёт вареные языки.

П е р в ы й   у ч е н и к.   Учитель, даже обед у тебя философский! Как вкусен вареный язык! Так выпьем за философию!
В т о р о й   у ч е н и к.   И за мудрость учителя!
К с а н ф.   Эзоп, подавай следующее блюдо!
Э з о п.   Вот, жареные языки.
П е р в ы й   у ч е н и к.   Божественно, учитель. От огня да ещё от перца с солью у языка всегда острее вкус!
В т о р о й   у ч е н и к.   За мудрость учителя! И за острый язык!
К с а н ф.   Что у нас ещё есть поесть, Эзоп?
Э з о п.   Вот холодный язык с кореньями…
К с а н ф (подозрительно).   А из похлёбок?
Э з о п.   Отвар из языка!
П е р в ы й   у ч е н и к  (второму ученику).   Эзоп уморит нас своими языками!
К с а н ф.   Я же велел тебе приготовить самое лучшее!
Э з о п.   Хозяин, а что может быть лучше языка? Языком держится вся философия, искусство, порядок в государстве, вера в богов и весь мир!
В т о р о й   у ч е н и к.   Да, учитель, тут не поспоришь, он прав.
К с а н ф. (В гневе.)   Тогда подай нам самое худшее!

Эзоп убегает. Ксанф и ученики выпивают. Возвращается Эзоп.

К с а н ф (с подозрением.)   Что это?
Э з о п.   Язык, хозяин! Что может быть хуже языка! Он несёт нам раздоры, побои, распри…
К с а н ф.   Ну про побои ты правильно сказал, доумничаешься ты у меня!

Страж в некотором недоумении поворачивается к ЭЗОПУ.

С т р а ж.   Да, этот философ хлебнул от тебя горюшка!
Э З О П.   В молодости мы причиняем боль не задумываясь. Нам важнее не то, как нас видят другие, а как мы сами себя видим. Впрочем, (Смеётся.) Ксанф учил своих учеников за деньги, а я учил его всего лишь за скудную пищу, жалкий ночлег, хулу и побои.
С т р а ж.   Это ты ещё не все «подвиги» стал вспоминать?
Э З О П.   Когда перебираешь в памяти свои речи и поступки, иногда становится неловко за совершённое. Зачем потомкам видеть грязь и нечистоты? То, что мы не хотим показывать на своём теле, мы прикрываем одеждой, а то, что мы не хотим показывать из своего прошлого, мы прикрываем молчанием. Отчего ты сочиняешь музыку и слагаешь песни в тюрьме?
С т р а ж.   Здесь тихо и спокойно.
Э З О П.   Но ты хочешь славы?
С т р а ж.   Я хочу и славы, и покоя!
Э З О П.   Это невозможно. Слава и покой! Чем больше одного, тем меньше другого. Это как день и ночь. Когда радостным и красивым восходом день объявляет о своём приближении, ночь уходит. А когда слава дня иссякает, наступает закат. Он тоже может быть прекрасным, но это закат. И потом наступает покой ночи.

Ксанф и ученики уже изрядно пьяны.

П е р в ы й   у ч е н и к (захмелев).   Премудрый раб хуже врага. Но пока он выполняет всё, что ты ему приказываешь. Да покарают его боги!
В т о р о й   у ч е н и к (захмелев).   Да, пусть его карают боги! Учитель, скажи, а всё ли может человек?
К с а н ф.   Человек со своей учёностью может всё! И я не буду ждать, пока Эзопа покарают боги… Я покараю его сам!
В т о р о й   у ч е н и к.   Даже выпить море?
К с а н ф.   Чего выпить? Море? Почём зря! Да хоть я возьму и выпью!
В т о р о й   у ч е н и к.   Бьёмся об заклад на всё твоё имущество против моего!
К с а н ф.   Бьёмся! Всё имущество и этого… Эзопа в придачу! (Падает пьяный. Ученики нетвёрдой походкой уходят. Эзоп с грустью смотрит на последствия обеда.)

Утро. Протрезвевший Ксанф и Эзоп.

К с а н ф  (спрашивает у Эзопа).   Я побился об заклад, что выпью море?
Э з о п.   Да, хозяин. Ты совершил этот подвиг!
К с а н ф.   И поставил всё своё имущество?
Э з о п.   Да, хозяин. Всё своё имущество и меня в придачу!
К с а н ф.   И что мне теперь делать? Как мне выиграть спор?
Э з о п.   Этот спор выиграть никак нельзя, но можно отделаться от него.

Слышен шум. Это пришли вчерашние спорщики. «Где Ксанф? Пусть выпьет море или пусть отдаёт своё добро!» Эзоп успевает что-то сказать на ухо хозяину. Входят ученики.

П е р в ы й   у ч е н и к.   Я свидетель вчерашнего спора.
В т о р о й   у ч е н и к.    Я пришёл за своим добром, которое было твоим!
К с а н ф.   Подождите. Поспешность и горячность приводят к ошибкам. Я не отказываюсь от своих слов, и готов выпить море. Только море, как я говорил. А тебе (Второму ученику) осталось затворить все реки и ручьи, которые в него впадают. Их пить я не обязывался.
П е р в ы й   у ч е н и к.   Да, не обязывался. Я свидетель.
В т о р о й   у ч е н и к  (в замешательстве)   Ты мудр, учитель. Прости меня за дерзость усомниться в твоей мудрости.
К с а н ф.   Я прощаю тебя, поскольку ты не постиг всей философической мудрости и можешь ещё ошибаться. Теперь тебе понятна полезность учения? (Себе.) Впрочем, твоё учение полезно и мне.
Э з о п.   Геракл шёл по узкой тропе и вдруг заметил на земле что-то похожее на яблоко. Он попробовал раздавить его ногой, но увидел, что оно стало вдвое больше. Тогда он пошёл на него с палицей и ударил его. Но оно раздалось на всю ширину тропы и загородило ему путь. Тут явилась ему Афина и сказала: «Остановись, брат! Это Распря и Раздор: если их не трогать, они останутся такими, какими были, если же с ними биться, то вот так они и будут расти».
К с а н ф.   Оставим эту историю между нами и не будем придавать огласке.
В т о р о й   у ч е н и к.   Мы согласны, учитель! Твоя мудрость и учёность вызывают в нас уважение.

Пристыженные ученики уходят. Пантомима обсуждения.

Э з о п  (Ксанфу).   Я заслужил свободу? Ведь твоё добро вернул тебе я, а это больше, чем ты за меня заплатил.
К с а н ф.   Но ты вернул и себя! Помалкивай. Пока не заработал порки. Я помню твои вчерашние проделки! Иди за ворота, и если увидишь двух ворон, скажи мне, это к удаче.  Я первейший на острове птицегадатель.

Эзоп уходит и быстро возвращается. Зовёт Ксанфа, указывая рукой вдаль.

Э з о п.   Хозяин вон две вороны сидят рядом.
К с а н ф  (подходит и смотрит в указанном направлении).   Где? Там одна ворона! Ты вздумал смеяться надо мной! Выпороть его!
Э з о п.   Но только что там было две вороны! Одна улетела, проклятая!

Входит второй ученик.

В т о р о й   у ч е н и к.   Учитель! В знак примирения я приглашаю тебя на обед.
К с а н ф.   Хорошо, я приду, но после того, как накажу Эзопа.
В т о р о й   у ч е н и к (уходя).   Я буду ждать, учитель.
Э з о п.   Где же правда в твоём птицегадании? Я увидел двух ворон - и меня будут пороть, а ты не увидел - и тебя пригласили на обед! Это несправедливо, хозяин! 

Входит посланец от правителя острова Самос.

П о с л а н е ц.   О мудрый Ксанф! Правитель призывает тебя для толкования произошедшего знамения.
К с а н ф.   Расскажи, что случилось! Я…
П о с л а н е ц.   Как тебе должно быть известно, сегодня назначены выборы законохранителя, и народ собрался в театре.
К с а н ф.   Да, я и сам собирался туда, но меня задержали неотложные дела. Что там произошло без меня?
П о с л а н е ц.   Во время обсуждения вдруг с высоты налетел орёл, схватил государственную печать и взмыл ввысь. Клянусь Зевсом! Так случилось на глазах всего собрания!
К с а н ф.   Орёл унёс государственную печать?
П о с л а н е ц.   Это ещё не всё! Пока прорицатели пытались растолковать это знамение, орёл спустился ещё раз и выронил из когтей государственную печать прямо за пазуху государственному рабу. Клянусь всеми богами! Ксанф, народ ждёт твоих толкований!
К с а н ф.   Моих толкований… Мне нужно время. Завтра… давай, завтра.
П о с л а н е ц.   Собрание ждёт завтра тебя, твою учёность и твою мудрость!

Посланец уходит.

К с а н ф  (Эзопу).   Что скажешь, раб?
Э з о п.   Я не птицегадатель, и сейчас я занят – меня должны пороть. Вот если бы я был свободным человеком…
К с а н ф.   Брось и думать! Свободных людей не бывает! Вот я - раб своего учёного звания и должен растолковать эти чудеса, иначе не избежать мне позора. Эзоп!
Э з о п  (в сторону).   Пусть так. Пусть я стану свободен по закону, а не по обстоятельствам. И тебе придётся освободить меня, если не по доброй воле, то по принуждению. (Ксанфу.)  Когда сам не можешь ответить на вопрос, говори, что тебе не пристало отвечать на такие вопросы! Скажи собранию, что твоя учёность и твоё философское звание не позволяют тебе опуститься до толкований проделок орла. Но у тебя в доме есть раб, впитывающий твою мудрость, и ему это занятие подходит.
К с а н ф.   Действительно, это выход! Даже если ты не ответишь или наплетёшь чепуху, вина падёт не на меня. (В сторону.) А о свободе забудь.

Театр. Собрание. В центре стоят Ксанф и Эзоп. Правитель.

П р а в и т е л ь.   Ксанф, собрание слушает тебя.
К с а н ф  (собранию).   Так как правила наши устанавливают известные пределы логической философии, то непозволительно мне быть ни толкователем, ни птицегадателем. Но в доме моём есть раб, который пользуясь моими философскими наставлениями, истолкует вам знаменья. (Выталкивает вперёд Эзопа.)

Слышен смех и выкрики. «Давай нам другого толкователя знамений!» «Этот сам дурное знамение!» «Обезьяний староста!» «Мешок наизнанку!»… Эзоп делает шаг вперёд.

Э з о п.   Граждане самосцы, что вы глазеете на меня и хохочете? Не на вид нужно смотреть, а на ум! К примеру, что у человека рост невелик - видно сразу, а каков у человека ум - никому сразу не видно! Кому придёт в голову судить о вине не на вкус, а на глаз? Муза познаётся в театре, Киприда - в постели, а ум человеческий - в речах!

Смех прекращается. Слышны возгласы: «Клянёмся Музами, он не дурак!» «И говорить мастер!» «Рассказывай своё толкование!»

Э з о п.   Граждане самосцы, не пристало рабу толковать знамения перед свободным народом. Поэтому прошу позволить говорить мне как свободному человеку, и, если ответ мой будет хорош, наградите меня как свободного человека, а если ответ будет плох, накажите как свободного человека, а не как раба. Дайте мне свободу речи, чтобы мог я говорить свободно со свободными гражданами, не боясь за себя!

Слышны возгласы: «Свободно говорить может только свободный человек!» «Ксанф, даруй ему свободу!» «Отпусти Эзопа на волю!»

К с а н ф (себе).   Вот я, свободный человек, должен против своего желания отпускать раба на волю. (Собранию.) Хорошо. (Эзопу.) Добился своего, пройдоха! (Собранию.) Я, Ксанф, по просьбе самосского народа, отпускаю Эзопа на волю.
Э з о п  (Ксанфу).   Если в рабе живёт человек, он всегда будет  стремиться к свободе. (Собранию.) Граждане самосцы, пришло время вам самим о себе заботиться и самим о своей свободе задумываться! Знамение возвещает войну и рабство! Война  придёт первой. Орёл – царь птиц… он налетел и схватил с книги законов государственную печать - знак власти и бросил её за пазуху рабу. Это значит, что надёжная участь свободы и главенства закона сменится безнадёжным игом рабства и беззаконием! Вот вам и разгадка: могучий царь пожелает лишить вас свободы, отменить ваши законы и наложить на вас печать своей власти.

Слышен шум, и на середину выходит гонец от царя Креза.

П р а в и т е л ь.   Ты кто и что тебе нужно?
Г о н е ц (собранию).   Я гонец великого царя Креза прибыл с его посланием. (Зачитывает.) Крез, царь лидийский, самосскому правителю, совету и народу шлёт привет. С этого дня повелеваю вам платить мне подать и налоги, будете же вы не пожелаете, то вся моя сила будет против вас».

Слышатся смущённые переговоры собрания: «Крез!» «Могучий царь!» «Рабство?» пантомима растерянности.

П р а в и т е л ь.   Что ты на это скажешь, бывший раб? Или тебе не привыкать, и ты согласен опять стать рабом?
Э з о п (правителю).   Я не из того теста, хоть и неважно слеплен. Я не раб, а вот ты…
П р а в и т е л ь.   Отвечай собранию, раз взялся!
Э з о п.   Граждане самосцы! Некогда Прометей, по велению Зевса, показал людям две дороги – дорогу свободы и дорогу рабства. Дорогу свободы он представил поначалу неровной, узкой, крутой и безводной, усеянной шипами и полной опасностей, к концу же - ровной и гладкой, легко проходимой с плодоносными рощами и обилием влаги, чтобы страдания завершились там отдохновением. А дорогу рабства он представил поначалу ровной и гладкой, поросшей цветами, приятной на вид и полной наслаждений, к исходу же – узкой крутой и каменистой.

Собрание взволнованно шумит: «Мы не будем платить подати!» «Мы свободный народ!» «Мы будем бороться!» «Мы отстоим свою свободу!» Пантомима всеобщего возмущения.

П р а в и т е л ь  (сам себе).   Платить подати это ещё полрабства, а собирать подати могу я, как и прежде… к тому же и рабам нужен будет правитель. Зачем искать другого?
Э з о п  (как бы себе, но так, чтобы слышал правитель).   Гуси и журавли паслись на одном лугу. Вдруг появились охотники; лёгкие журавли взлетели в воздух, а гуси были грузные, замешкались и попали в плен.
П р а в и т е л ь.   Ты это к чему?
Э з о п.   Так и у людей: во время государственных смут беднякам легче подняться с места, а богачи от избытка имущества вынуждены приспосабливаться.

Собрание,  взволнованно обсуждая произошедшее, расходится. Пантомима.

С т р а ж (ЭЗОПУ).   И Крез отступил?
Э З О П.   Нет, разве он был бы царём, если бы не добивался желаемого?  Он потребовал от самосцев выдать меня.

Гонец возвращается.

П р а в и т е л ь.   Гонец, ты передал Крезу ответ собрания?
Г о н е ц.   Да.
П р а в и т е л ь.   А моё письмо?
Г о н е ц.   Да.
П р а в и т е л ь.   И что решил Крез?
Г о н е ц.   Собирай собрание, правитель. Я привёз послание от Креза всем самосцам.

Правитель поднимает руку. Звучат трубы. Народ взволнованно собирается. Пантомима.

Г о н е ц.   Самосцы! И второй раз я приношу вам послание от великого царя Креза. Он разгневан вашим самовольством, но готов простить и сохранить свободы гражданам острова Самос, если они будут исправно платить подати и  выдадут Эзопа! Хвала богам, дарующим могущество и мудрость Крезу!

Слышны крики: «Отдать раба за свободу?» «Он стал свободным!» «Но недавно он был распоследним рабом!» «Свобода острова дороже жизни бывшего раба!» «Бери его!» «Отдаём царю Эзопа!» «Меняем Эзопа на свободу!» В центр выходит Эзоп и поднимает руку. Пантомима возбуждения.

Э з о п.   Граждане самосцы, я охотно умру у ног царя, но сперва расскажу вам басню. А когда я умру, вырежьте её на моём могильном камне. Так слушайте! Когда животные ещё говорили по-человечьи, была у волков с овцами война. Волки одолевали и плохо пришлось овцам, но тут на помощь слабым пришли собаки и отогнали волков. Опасаясь собак, послали волки к овцам посла. И пришёл посол-волк и заговорил, как оратор перед овечьим собранием: «Если хотите вы, чтобы не было между нами войны, выдайте нам собак и можете спать спокойно, не боясь никакой вражды». Овцы были глупые и выдали волкам собак, и волки их растерзали. Но прошло совсем немного времени,и сами овцы стали добычей волков.

В собрании воцаряется тягостное молчание. Негромкие разговоры: «Речи у него мудрые» «А воевать нам придётся» «Свободному человеку стать рабом…» «…Это не то, что бывшему рабом снова попасть в рабство» «Его нужно выдать Крезу!» «Нет, мы не можем выдать Эзопа!» «Он свободный человек!» Пантомима раздора.   

Э з о п.   Граждане самосцы, я поеду к царю, но не как пленник, а как посланец от собрания граждан острова Самос. Не нужно терять единства перед  лицом опасности. Я отправляюсь с гонцом к Крезу!

С т р а ж.   Судя по тому что ты до сих пор жив, тебе  и Креза удалось заговорить?   
Э З О П.   Правда, он сначала сильно разгневался, увидев столь ничтожное и уродливое препятствие на своём пути, но заключил мир с самосцами. И я ещё долго жил на острове Самос в покое и почёте.
С т р а ж.   Старик, научи меня этой мудрости! Я помогу тебе бежать.
Э З О П.   Ты хочешь быть мудрым или хочешь иметь почести? 
С т р а ж.   Я хочу быть мудрым, чтобы иметь почести!  А ты можешь стать свободным!      
Э З О П.   Ты тоже не свободен! Что я не могу уйти отсюда, раз ты меня караулишь, что ты не можешь уйти отсюда, поскольку должен следить, чтобы я не убежал. Почести тоже имеют свойство надоедать.
С т р а ж.   Это для тех, у кого их в избытке. Я помогу тебе бежать!
Э З О П (не слушая стража).   Я уехал с острова и стал путешествовать. Вёл беседы в училищах, учил разуму, объехал почти весь свет, но других Эзопов не появилось. Научить можно ремеслу, а это дары богов и муз. В конце концов я прибыл в Вавилон к царю Ликургу и решил ему много задач. И воспитал себе приёмного сына, и он возвёл на меня напраслину, и Ликург приказал казнить меня.
С т р а ж.   А ты, старик, опять выкрутился своими байками?
Э З О П.   Начальник стражи, мой друг, ослушался и не казнил меня, а спрятал в подвалах тюрьмы. И только когда Ликургу пришла новая задача, на которую никто не мог ответить, он признался царю, что я жив. Тогда вместо кровопролитных войн цари посылали друг другу вопросы, и победа оставалась за тем, кто сумеет ответить, а поигравший платил дань. В тот раз царь Египта Нектанебон попросил построить высокую башню, чтобы она не касалась ни земли, ни неба.
С т р а ж.   И ты построил?
Э З О П.   Ты плохо слушал меня. Не нужно выполнять невыполнимое, нужно, чтобы требующий невозможного сам оказался в глупом положении. Вспомни историю о том, как Ксанф взялся выпить море.
С т р а ж.   И ты выиграл спор? И решил все задачи? И вернулся из Египта в Вавилон с данью? И Ликург тебя наградил?
Э З О П (не слушая стража, погружается в свои воспоминания).   Чем выше было моё положение, тем меньше насмешек вызывал мой вид.

Египет. Эзоп у Нектанебона. Пантомима из фрагментов египетских танцев.

Э з о п.   Привет славному царю Нектанебону от царя Ликурга. Я привез крылатых людей для строительства башни. Есть ли у тебя кому подать им глину и камни наверх?
Н е к т а н е б о н.   У Ликурга есть крылатые люди? (Подходит к окну. По заднику мелькают тени орлов, осёдланных людьми. Переговаривается с советниками.)
Э з о п.   У великого и мудрого Ликурга есть всё, что он пожелает! Так неужели ты станешь тягаться с владыкой, что равен богам?
Н е к т а н е б о н.   Ты победил, Эзоп! Однако ответь мне ещё на один вопрос… (Слушает советников.) Что такое то, чего мы не видели и не слышали?
Э з о п.   Мне нужно сходить за этим на корабль. Ты позволишь? (Нектанебон кивает. Эзоп уходит.)
Н е к т а н е б о н (советникам).   И в чём мудрость этой загадки?
С о в е т н и к и.   О великий царь, что бы Эзоп не принёс или не сказал, мы ответим, что мы это уже видели или об этом уже слышали.
Н е к т а н е б о н.   Пожалуй, так удастся отделаться от этого умника и выплат Ликургу. Если ваша хитрость удастся, я вас награжу, а если нет… придётся искать новых советников.

Входит Эзоп с пергаментом в руке. Музыка и пантомима замедляются.

Э з о п (обращается к советникам).   Видели ли вы этот договор и слышали ли вы о нём?
С о в е т н и к и.   Конечно, видели! Конечно, слышали! Видели! Слышали! Нас этим не удивишь! Подумаешь договор!
Э з о п.   Тогда будете свидетелями! По этому договору, царь Нектанебон обязуется сегодня выплатить царю Ликургу двойную дань, по сравнению с данью за задачу о башне!
Н е к т а н е б о н (советникам).   Как? Вы свидетельствуете долг, которого я никогда и не думал делать? Вы сошли с ума! У вас нет головы на плечах - в переносном смысле и очень скоро не будет - на самом деле!
С о в е т н и к и.   Нет! Нет! Великий царь! Мы не видели договора! Мы не слышали о договоре! Мы не слышали о долге!
Э з о п.   Ну раз вы не видели и не слышали об этом договоре, то вот вам и ответ на вопрос! Победил царь Ликург!
Н е к т а н е б о н.   Счастлив  царь Ликург, что в его царстве живёт подобная мудрость! Но и мой дворец примет Эзопа как советника в любое время.
Э з о п.   Благодарю тебя, Нектанебон, за честь! Я буду думать над предложенным тобой, а пока я обязан доставить выигрыш Ликургу.

Эзоп удаляется. Пантомима гнева царя и растерянности советников.

С т р а ж.   Крылатые люди?  (Напевает.)

Мечта о полёте возносит Икаров,
Ревнивые боги бросают их вниз...

Э З О П.   Мальчики на прирученных орлах. Их вырастили вместе, и вместе они учились летать.
С т р а ж.   Ликург встретил тебя с почестями?
Э З О П.   Да. В храме среди Муз поставили мою золотую статую. Но я не был в Дельфах! Поэтому оставил должность казнохранителя и Ликурга, и Вавилон и продолжил путешествие. Я хотел побывать в Дельфах.
С т р а ж.   Радуйся, глупый старик, ты в Дельфах!
Э З О П.   Я знаю.
С т р а ж.   И это венец твоей мудрости – быть сброшенным со скалы? На что ты потратил жизнь, мудрец? Видно, боги и Музы оставили тебя!
Э З О П.   На разное… Не всем можно гордиться. У каждого человека есть, что хочется прикрыть и одеждой на теле и забвением в памяти. Я уже говорил… Даже всемогущему Зевсу найдётся в чём себя упрекнуть!  И не всегда богам есть дело до нас.
С т р а ж.   Я вспомнил: дядюшки рассказывали о захваченном уродливом рабе, и тот был нем, и только мычал...
Э З О П (сам себе).   Значит, круг замкнулся.
С т р а ж.   За что ты так поносил дельфийцев, что они решили убить тебя? Не смотри так, я не дельфиец. Чем они тебя так разгневали?
Э З О П.   Они не дали мне ни одной мелкой монеты в плату за мои поучения…
С т р а ж.   Хранитель сокровищ Вавилона обиделся за то, что ему не бросили несколько мелких монет? Старик, ты не разумен.
Э З О П.   Я тебе скажу больше.  И боги порой неразумны! Чувства и разум не всегда уживаются в одном сосуде (показывает на голову): поэтому чувства чаще предпочитают находиться в сердце, а не в голове.

Утро. Появляются правитель и толпа дельфийцев. Пантомима гнева.

П р а в и т е л ь.   Эзоп, готовься к смерти!
Э З О П  (не обращая внимания).   Когда животные ещё говорили по-человечьи…
С т р а ж.   Последнюю басню тебе нужно начать по-другому: «Когда у Эзопа ещё был разум…»
Э З О П (не обращая внимания).   Когда животные ещё говорили по-человечьи…
П р а в и т е л ь.   Молчи, презренный! Свою последнюю басню расскажешь Харону!
Э З О П (не обращая внимания).   Когда животные ещё говорили по-человечьи… (Правитель бьёт ЭЗОПА и заставляет замолчать.)
П р а в и т е л ь.   Мы не изменим своего решения, и ты умрёшь! За всю хулу, что возвёл на наш народ, будешь убит. И  ты не достоин погребения в нашей земле! Эзоп, презренный, уродливый раб своего ума,  будет сброшен со скалы.
Э З О П.   Я согласен и на такой способ удаления от вашей зависти и глупости. Но я, старый человек, и обещал падать медленно.  Вы успеете насладиться! (ЭЗОП начинает медленно подниматься над сценой.)  Только вы думаете, что будете выше меня, а я паду вниз?  Нет! Я думаю, что вы останетесь внизу, а я, уходя от вас, поднимусь! (В пространство.) Сбрасывая в пропасть, вы возносите меня на небеса, и я свободно смогу говорить с богами, с усмешкой поглядывать вниз! Я становлюсь мифом! А последней басни не будет никогда! Во все времена найдутся люди, которые станут сочинять басни, и многим придётся называть автором меня, чтобы избежать гнева правителей! Я буду везде и всегда  рассказывать, как бывало, когда животные ещё говорили по-человечьи!


Занавес.  (Если есть.)


С. Васильев