Три принца

Жил в одном лесу лесник. И было у лесника две дочери. А лесник этот любил очень свой лес и ухаживал за ним и узнавал едва ли не каждое дерево.

Но случилось так, что однажды пошёл лесник по своим угодьям да и наткнулся на странную поляну, а на поляне этой был огромный круг выложен камнями, а самом центре поляне был след от костра – целое пепелище, словно бы тут и не костёр жгли, а целый дом огромный высокий сожгли, и даже высокая-высокая была в центре поляны горка потому.

Лесник обошёл вокруг этой поляны, смотрел-смотрел, кинул несколько шишек, усмехнулся, да , однако, ступить в круг не решился, а только удивился, что в своём лесу нашёл он что-то новое. И решил лесник, что поутру, как появится возможность, то известит он своё начальство о находке, но совершенно об этой находке как-то позабыл, потому как в тот же день ему пришлось множество капканов браконьерских изымать, чтобы зверь не попал да не попортился бы, а потом ещё он ходил отдыхать в баню да хватил лишнего после, и уснул себе потихоньку.

И была у лесника так же жена. Женщина очень красивая, статная, мечтавшая, конечно, о жизни не такой тихой, но чтобы текла бы вечерами подле неё речь красивая, да шептали бы ей комплименты, и вообще любила она всякое, что не всегда мог ей предложить муж её, коему, однако же, родила она двоих дочерей, а и жили-то они довольно хорошо, имели двух коров, бычка, несколько кур, петуха, гусей да свиней и кроликов, так что работы было много, отдыха мало, но и припасов зато всегда хватало, а деньги, хоть и небольшие, так и вовсе просто шли себе в накопление и не тратились ни на что, кроме покупки вещей дочерям, жене да самому леснику, хотя и сапоги он стачал, обычно, сам, да и был мастером на все руки.

Но дочерям нужно было уже замуж, жене было скучно, а спьяну он возьми да сболтни про ту поляну таинственную.

На следующий день ушёл лесник в обход, а дочери решили пойти посмотреть, что же это за поляна такая, которую нашёл отец. Оделись они как-то по-обыкновенному, чтобы через пробираться, повязали платки, чтоб волосы не мешали им в лесу ходить да и пошли искать ту поляну.

Долго ходили они в тот день по лесу, да только не нашли они в тот день поляны, а потому решили поискать её позже. Но пришли, однако, очень уставшими и каждая выпила едва ли не по графину молока, хорошо, что было достаточно молока у них, потом же ещё каждая отведала картошечки с солёными груздями, а картошки рассыпчатой, сдобренной маслицем топлёным ароматным, да ещё и парочку свежих огурчиков каждая съела, сладких да ароматных.

Сели они после на лавочку после дома и обсуждали, где же могла быть та поляна, говорили-говорили, а на сосне высокой подле дома сидела огромная ворона с серым мохнатым брюхом пушистым да слушала всё, слушала, потом подремала, а дочери лесника всё сидят. Тогда ворона открыла рот и каркнула громко-прегромко.

А старшей дочери и померещилось:

- Чугрть вкарррлево бгеррри!!!

И тогда-то обе сестры и подумали, что нужно было от липовой опушки брать по левой тропке, а уходить вправо к болотцу, рассмеялись они обе да и решили назавтра заново идти, и вбежали, смеясь, в избу, а мать сидела грустная да смотрела в окошко и ждала, когда же появится лесник да не ведала появится он или нет ещё: иногда и на несколько дней уходил тот по рабочей надобности:

- Что это вы всё смеётесь? – и сама улыбнулась мать их.

Но дочери только переглянулись, приложили указательные пальцы к губам, посмотрели друг на дружку, снова со смеху прыснули и говорят:

- Скоро всё мы расскажем тебе, а пока же хотим, чтобы это был маленький секрет, - и улыбнулись так, что не могла мать ни в чём упрекнуть их: отлегло её сердце от их радости, да и ожидание мужа уж не казалось таким тягостным ей, и пошла она тогда чай пить с травами.

На следующий день собрали сёстры котомки, сложили себе еды всякой и направились снова на поиски. Шли они себе шли да и пришли к липовой опушке. Уселись там и принялись поедать припасы, с собой захваченные. Поели да и улеглись подремать. И часа два проспали, пока солнце припекать не стало. Тогда они собрали мусор с собой, чтоб отец не поругал, что намусорили в лесу и отправились налево.

Шли сёстры часа два, и наконец вышли в той смой поляне, которую нашёл их отец. Обошли они поляну три раза в одну сторону. Потом три раза в другую, потом одна пошла на одну сторону, а вторая на другую и стали смотреть друг на дружку. А потом одна кинула лепёшку в пепелище с одной сторону, а вторая с другой. И тогда только шагнули они смело вперёд. Походили они туда-сюда, а потом вздохнули как-то вместе и уселись рядом. Сидят и на солнышко щурятся.

И тут откуда выскочила мышка да и побежала к ним. А одна сестра-то каак закричит и каак ногой на мышку наступит, что есть силы, и мышку размозжило в кусочки, а с сапога даже кишочки свисли, и крови капельки на всей одежде у сестёр оказались. И тогда старшая сестра и говорит:

- Ну вот.

А младшая тоже расстроилась.

Сидят они, расстроенные, и тут голос стал появляться у них в ушах, а перед ними возникли три красивых мужчины:

- Прекрасные девушки, - и сёстры тогда покраснели, но смолчали, - мы три принца, которые заколдованы быть навеки прикованными к этому месту. И появляемся мы только на время, если прольётся кровь невинно убиенного. А заколдовала нас злая колдунья, и теперь мы не можем выйти отсюда, но полюбившие нас девушки или женщины, которые совершат кровавое приношение смогут спасти нас из неволи, и тогда мы сможем жениться на наших освободительницах.

Зарделись тогда девушки, но всё-таки переспросили:

- А какую ж жертву мы можем принести. У на сесть корова. Есть корова, бычок, куры, свиньи, гуси да кролики.

- Нет, - ответили в один голос три принца, - нужно убить невинного человека здесь, и тогда станем мы навсегда во плоти.

А после слов этих исчезли принцы. И стали думать сёстры, как же быть им. Очень полюбились им принцы. А младшая даже платье чуть поджала и покраснела – так что-то подумалось ей хорошее…

И направились тогда сёстры в обратную. Пришли, сели за стол, ужинают, а сами задумчивые-презадумчивые. И матери их даже как-то на сердце тяжело стало от этого и спрашивает она у них тогда:

- Да что же случилось такое с вами в лесу? Уж не испугал ли вас кто или что другое приключилось с вами?

А дочери только вздыхают да помалкивают, принцев вспоминают:

- А ничего не случилось, матушка, - весело заверещала младшая сестра, и подбежала да поцеловала мать свою в лоб, отчего все мысли печальные враз и покинули её.

А на следующий день пошли снова сёстры в лес, только взяли с собой кролика они, что принести его в жертву в кругу. Пришли они в круг, забили камнями кролика так, что все сами даже в крови перепачкались, и стали ждать когда появятся принцы. А как появились принцы, то скорее они стали с ними разговаривать и улыбаться, только один принц сидел смурной, потому что не было у него пары. Но сёстры совсем не думали об этом и тот день, прежде чем исчезли принцы, успели даже обменяться рукопожатием с ними.

И снова вернулись они домой уставшими и грустными, и снова спросила их матушка:

- Да что же такое с вами, что с лесу возвращаетесь вы всегда такие хмурые?

- А ничего, матушка, - снова отвечала с поцелуем ей младшая сестра, - просто притомились мы сильно, поскольку много ходили по лесу да много видели, и и очень большое число впечатлений сейчас в душах у нас.

И ушли спать они с сестрой, а у матушки снова отлегло от сердца, но лёгкое сомнение вкралось в душу.

И на следующий день снова взяли сёстры кролика и пошли на поляну, да только не ведали они, что матушка в тот день решила проследить за ними, и когда вышли они, то она тихо пробиралась вдоль тропки по лесу да старалась быть не замеченной.

И вот видит мать, что пришли сёстры на поляну, достали из сумки кролика, после стали забивать бедное животное камнями да так, что кровь обрызгала всю поляну, а на той и без того уже достаточно было крови прежней. А после же увидела мать, что сёстры ходят как-то странно по поляне и словно беседуют с кем-то и смеются и даже танцуют. И стало дурно на душе у матери, поскольку очень большое волнение охватило душу её за дочерей своих.

Побежала она скорее домой, а у самой на душе тревожно, да и лесника уже третий день не было, а потому и поговорить ей не с кем было о том, что увидела она в тот день.

Вечером пришли снова сёстры уставшие и смурные, а мать не стала ни о чём спрашивать их теперь. И младшая сестра только подошла и поцеловала её тихонько в лоб, а мать возьми тогда да и скажи:

- А что-то у нас кролики стали пропадать, - и посмотрела на сестёр, словно бы озабочена да совсем ничего не подозревает, - надо бы капкан поставить или пса спускать на ночь, лиса, что ли? Но ведь клетки-то целёхоньки… уж не повадился бы какой человек чужой нехороший. Уж за вас я беспокоюсь, а то вы-то каждый день гуляете по лесу, а вдруг, что приключится с вами?

А сёстры переглянулись, да и только, вроде как, показали вид озабоченный:

- Ох уж, не видели мы, вроде, никого в лесу, но будем брать с собой оружие какое, а гулять ходим мы матушка, чтобы развеяться, а то больно уж тоскливо иногда бывает на душе, - отвечала за обеих старшая из сестёр.

Матушка не стала, однако, разговор продолжать, но крепко задумалась.

А на следующий день снова пошла она следить за сёстрами. И через день. А потом ещё целую неделю следила, пока однажды не увидела, как в разных местах лежат сёстры на земле, руки пораскинули и сладко голосят, тогда заподозрила что-то неладное мать девушек, да побежала скорее к своим дочерям, а как только вступила мать их в круг, то тут же исчезли принцы, а дочери привстали на руках и увидели матушку свою.

Стала мать их тогда строго расспрашивать, что такое она видела, а сёстры тогда ей во всём и покаялись, но матушка не поверила им, и тогда достала младшая сестра ещё одного кролика, а взяла она в тот день двух кроликов, потому что уже решили они совсем заночевать в тот день в кругу, а поскольку исчезают принцы, то, чтобы подольше с ними быть – принести ещё одну невинную жертву, и тем дольше быть со своими возлюбленными.

Как только убила кролика младшая сестра камнем, так сразу и появились три принцы, и сёстры сразу кинулись к своим избранникам, а третий принц стоял в сторонке, но полюбился он матери сестёр. И подошла она тогда к нему и взяла за руку, и начали они вести беседы. И узнала матушка, что для спасения принцев нужно принести в жертву человека, но сёстры совсем не решались на это да и не думали, хотя и хотелось им выйти замуж за принцев.

И тогда вдруг мелькнула в голове матери сестёр мысль, и говорит она:

- Давайте убьём отца нашего. Человек он хороший, хоть и выпивоха, а всё-таки нас он совсем здесь без глотка воздуха держит. А после-то сможем мы уехать со всеми сбережениями да найти работу в городе.

А принцы тут же кинулись соглашаться, матушкин принц целует её нежно в шею, да поговаривает:

- Конечно, тяжело это родного человека убить, но взамен ведь троих себе в родню вы получаете. А коли тяжко вам с батюшкой, то грех этот ведь замолится спасением втрое большего числа душ человеческих.

А младшая сестра вдруг заплакала, поскольку любила очень она отца своего, но принялся принц её целовать да щекотать – да иона успокоилась, и разошлись все в разные стороны, да предались утехам любовным, покуда не прошла ночь, а наутро уж совсем решились сёстры и мать их убить отца их.

А отец же делал обход, и уже побывал дома, и очень удивился тому, что нет никого там, а тут он решил пойти по следам, да и вышел на ту поляну, а на поляне, в центре круга увидел своих семейных спящих в полном составе: двоих дочерей да жену свою.

Вот он ходил всё, ходил вдоль круга, кликал он дочерей да жену, но не просыпались. И тогда вступил он в круг. А только перед этим сёстры с матерью договорились уже совсем отца-то убить своего, и вступил когда он в круг да подошёл к ним, как набросились они на отца, а мать со всей силы по голове ему стукнула брёвнышком запасённым загодя так, что кровь потекла у отца с головы, и упал он, будто мёртвый. Да только принцы не появлялись, и решили тогда сёстры да мать, что жив ещё отец. и принялись они бить его по голове и пинать по телу, а потом ещё большим камнем несколько раз по голове кинула младшая дочь отцу так, что уже вместо лица была сплошная кровавая каша у того. И вот они тогда уже, запыхавшиеся сели на камни, и ждут, а только принцы всё не появляются. Прождали они ровно три часа, но так и не появилось принцев, а только небо вдруг принялось мрачнеть и пошли ужасные чёрные волны по всему небу.

Вдруг пепелище в центре круга заполыхало ярким пламенем, а стоявшие рядом деревья, словно выворачивались из земли, да кидались прямо в центр круга. А в центре заполыхал тогда огромный костёр, и средь невообразимо гигантских языков пламени, что были почти до неба шёл ужасающий и обжигающий жар, такой, что казалось уже матери да дочерям, что сгорят они заживо.

Тело их отца вдруг поднялось вверх и пламя разошлось пропуская словно его в себя и впитало отца их. А затем схлопнулось и снова разошлось большим положенным набок глазом раскрывающимся пламя, что синее открывалось белым, и был то словно проход куда-то, а оттуда раздались скрежет да грохот гулкие, будто из глубокой пучины шли звуки те, и запах гнили потянулся оттуда… зажали носы мать и сёстры, отошли почти к краю очерченного круга – да и вовремя они сделали это, потому как из той двери раскрытой настежь вышли три гнилых трупа и направились к матери они с сёстрами:

- Возлюбленные! Вот и пришли мы к вам во служение, примите нас, чтоб жизнь прожить прекрасную!

И тогда отвращение подкатило к горлу матери да сёстрам, и объял их тогда ужас от совершённого, поспотыкались они – да по ту сторону круга оказались все, а на краю стоят три мертвеца гнилых, тянут руки свои и жаждут ласок:

- Уж не мил ли я тебе, - проговорил один мертвец матери и тянет руки свои вперёд да покачивается.

- О, возлюбленные! Примите нас – и возродимся мы вскорости!

Но только закричали и мать и сёстры, кинулись они к речке, чтобы омыться от грехов своих, и стали смывать они всё с себя. Одежды свои посрывали друг с дружки, развели костёр да покидали всё туда, а сами голышом отправились домой скорей. А когда шли они домой, всё слышался им вой да причитания от поляны и начали у всех троих животы болеть.

И болели они дома все трое долгое время – более месяца – и боялись всё за ворота выходить они, а младшая дочь всё плакала, как вспоминала об убийстве отца своего, но с каждым днём слёзы её всё больше омертвевали, и сердце её черствело.

И хоть всё болели они да еле-еле готовили и приходилось всем вместе готовить им, да о живности уж едва-едва заботились, что одна корова даже околела и с десяток кроликов .но всё-таки шли к поправке все трое, словно вытаскивал кто их к жизни-то.

А уже после болезни, они и округлились даже, словно бы даже и лучше прежнего в них здоровья стало, и собрались тогда они как-то вечером да порешили строго-настрого никому не сказывать о произошедшем.

И однажды приехала к ним Комиссия из города, а они и говорят, что так, мол, и так – пропал отец и кормилец их. Стали отца искать, а только ничего не нашли совсем, даже и поляны той никто не сумел выглядеть. На том всё забываться стало, да как-то всё и затихло чрез время. А мать да дочери тогда продали всё и купили себе в городе жилище да на работу пристроились.

И вот только вскоре все трое поняли, что беременные, да только животы у них выросли так резко, что уже поздно было что-то делать, а оставалось им только ждать. И было страшно им всем троим, ведь знали они, что дети их от мертвецов зачаты.

И вот сидели они дома как-то, пили чай, когда у всех животы напряглись разом, упали они тогда на пол, да громко-громко кричать начали, словно жгут их калёным железом да пытают выворачиванием суставов с разрубанием кожи. Услышали всё соседи их, люди хорошие да заботливые, и стали к ним они в дверь тогда наколачивать. Уж и стучали-стучали, стучали-стучали, а тут-то вмиг тишина воцарилась мёртвая. Пуще прежнего заволновались соседи, приложились к двери, да дверь-то они и выломали. Прошли в комнату, а на полу там лежали три мёртвые женщины с разорванными животами, и по полу с неотрезанными пуповинами лежат младенцы так, что и пуповины и сами они, словно кругом выложены, а ручки на груди у всех сложены, и ножки белые-белые, словно без крови, и все трое будто мёртвые.

Но лишь ступили соседи в комнату, то словно белый дым влетел в уста младенцев и принялись они голосить да так будто каждый имел голосов тысячу, а лишь потом перешли голоса их в ровные да детские.

И знали соседи, что жила в том городе сестра жены лесника, да послали скорее сообщить ей новость эту страшную, а сами детей принялись отмывать от крови и накрыли животы всем женщинам.

И как пришла сестра жены лесника, то увидела она всех, и сестру и племянниц мёртвыми, да заплакала слезами горькими, но только младенцы вдруг опять заголосили тысячами голосов, что даже свет замерцал, а потом снова голосами детскими. И через слёзы пошла сестра жены лесника за молоком, покормила деток, да после и забрала она всех троих, а у самой-то у неё не было детей.

И никто в целом городе не знал, на кого похожи были те дети, и только какой-то старик однажды приходил в город и спрашивал он про странные события в городе, но никто ему ничего не мог рассказать, потому что все уже забыли обо всём… и хотя сестра жены лесника не хоронила ни сестру свою ни племянниц, а только закрыли потом жилище их, да как-то сгорел и весь дом тот…

А про ту ночь разве дети малые невинные говорят иногда, что ночью, когда родились те младенцы вспыхнул большой огонь где-то в лесу… Потому что всё небо словно языки лизали пламени, и слышны были тысячи голосов из лесу… а только разве есть вера детским говорам да вымыслам… впрочем, когда бы и горел тот костёр: не на поляне ли…