Окно

Окно



Первое окно.



О как хотелось ей скорее поделиться увиденным ночью со своей матерью, но она только ждала, когда та войдёт в её комнату утром, и ждала, что мать увидит всё сама, но мать прошла к окну, словно не заметив, что Аня лежала в своей кровати, полила цветок и вышла. И, хотя Аня и притворялась, что спала, но ей стало обидно, что мама совсем не обратила внимания на то, спит ли она, даже если сегодня и воскресенье, и Ане никуда не надо. Просто Ане не хватало иногда в воскресенье того утреннего поцелуя матери, которым она будила её всегда в будни в школу, потом напутствовала её о том, что нужно делать, словно с предыдущего дня Аня уже успела позабыть, что за чем следует ей выполнять…

«Странно, мама как будто не видит этого окна у стены…»

Ночью Анна проснулась от яркого света, который был направлен прямо ей в лицо. Анна отвернулась, укрылась одеялом и совсем решила не замечать этого света, но когда же во сне отвернула она одеяло да раскрылась вся, то этот свет всё-таки разбудил её, и, недовольная, Аня тихо-тихо приоткрывала свои глаза, которые сводило от боли. Поэтому она открывала их по очереди: то один, то другой – и потом уже потихонечку приоткрывала из щёлок их, чтобы понять источник этого яркого света.

А прямо рядом с окном, но на другой стене – было другое окно. Оно было расположено так, словно бы дом Ани находился под землёй большею частью, а там, почти у потолка, чуть выглядывала земля, были видны кусты и, кажется, там было лето… Окно можно было открыть, хотя оно, конечно, и было совсем не большое, как то, которое было у другой стены, откуда на Аню светило подымавшееся солнце.

Там, в том окне, было совсем уже темно, хотя ещё ночью из него светил яркий и совсем белый свет прямо на подушку Ани.

Аня подтащила стол ближе к стене, поставила стул, подтянулась вплотную к окну и выглянула туда. Там была какая-то аллея. Трава была совсем тёмной ночью. На небе были как-то раскиданы звёзды, но Аня не понимала, насколько это то же самое небо… Она всматривалась вверх…

В это время какая-то тень быстро и едва заметно глаза промелькнула мимо…

Аня отодвинулась от окна и прижалась к стене, а к стеклу кто-то прислонился и чуть слышно дышал так, что волосы шевелились на голове… неизвестный втягивал воздух ноздрями и после чуть клацнул зубами, а после принялся рыть, его когти скребли по стеклу, но то не поддавалось… Аня тихонько сошла со стула и вдоль стены вышла из своей комнаты, она двигалась так тихо, что когда не заметила матери и чуть, случайно, тронула её ладонью, то мать громко вскрикнула:

- Аня! Ах! Да что ж ты так меня пугаешь-то! У меня аж сердце чуть не выскочило из груди – она и вправду тяжело дышала и смотрела на Аню, тоже испуганную. – Да что с тобой? Приснилось что?

Аня посмотрела на мать и вернулась в комнату. Там на столе стоял стул возле стены. Окошко у потолка исчезло… Аня пошла умываться.

В тот день Аня пошла прогуляться с подружками к озеру, но не купалась, а только думала об этом окошке и ей время казалось, что в воде её может кто-то теперь схватить невидимый и утащить на самое дно…

А вечером ей стало тяжело, когда снова появилось окошко, из него лился нежный белый свет, и Аня оделась, поставила стул, открыла окно и выбралась наружу.

Это были аллеи коротко стриженого кустарника. Дорожки были выложены каким-то крупными раковинами – необработанными на ощупь. «Это невозможно,» - Аня улыбнулась и пошла по аллее… а стриженный кустарник местами имел странные круглые отверстия, которые выходили на другую сторону, через одно из них и влезла Аня на аллею. «Что же это?»

- Тише! – вдруг услышала Аня.

- Стой – Аня замерла.

- Тише!

Мимо пролетела какая-то шустрая тень, её обдало порывом ветра, а юбка едва не слетела с неё через голову, и Аня тщательно прижала её обеими руками, даже упала на землю, отчего разбила себе коленку:

- Тише!

Аня склонила голову к коленям и услышала шорохи по ту сторону кустарника… через круглую дыру выпорхнул огромный синий цветок, который аккуратно раскрывался с другой стороны. Затем вытянулся вперёд его пестик, словно колокольчики отлетели от пестика в стороны тычинки и задрожали так, что посыпалась пыльца, и возле дыры образовалась небольшая её горка, но было пыльцы там не меньше пригоршни…

И тут со всех сторон из кустарника, где были эти круглые отверстия – стали высовываться разноцветные бутоны. Которые раскрывались и скидывали холмики жёлтой пыльцы…

Когда всё пространство было в этих цветах, Аня увидела вдали мелькающую тень, которая молнией стремилась от одного цветка к другому… Аня отодвинулась и села так, чтобы не быть на одной линии от одного цветка к другому. И тут же с шипением что-то промчалось быстро мимо неё, чуть задев, кажется, её со спины, отчего на мгновение приостановилось, и установилась странная тишина, в которой что-то неясно дребезжало у холмика пыльцы, да и забыло даже эту горку, после так умчавшись прочь…

Аня подошла к холмику пыльцы и собрала его в ладонь. Очень хотелось лизнуть эту жёлтую горку.. на ощупь пыльца была тёплой и, кажется, она источала какой-то странный аромат… Аня пробралась в дыру вслед за исчезнувшим цветком, так и не поняв, куда он подевался с другой стороны дырки…

- Тише!

Но Аня пошла к дому, отыскала открытое окно и нырнула в него, после чего уже собралась закрыть, когда что-то принялось давить на него… Аню охватила дрожь, пыльца высыпалась из её ладони на стол, а она стала изо всех сил давить на окно, стараясь закрыть его… но то не поддавалось:

- Тише! – вдруг услышала Аня и замерла… она отодвинулась вбок, окошко открылось вовсю и было слышно, как кто-то пытается пролезть к ней, но не может… вдруг пятно света появилось в комнате и принялось скользить внутри, но не могло заглянуть ни к стене, ни на стол оно, и всё время принюхивалось…

Это длилось очень долго… там, за окном всё раздавались странные звуки и Аня, кажется, потеряла сознание, так и оставшись стоять у стены… когда она очнулась, то резко захлопнула окно и закрыла его на задвижку… после хлопка – за окном принялись скрести по стеклу…

Но Аня вышла скорее из своей комнаты. У двери стояла заплаканная мать и трое полицейских:

- Вот уже второй месяц.., - говорила мать, а полицейские смотрели на Аню, повернулась мать и смотрела на Аню, а потом упала.

- Мама!



Второе окно.



I.


Мать пришла в себя до приезда скорой. Они опрашивали долго полицейские, и она честно рассказала им про то место, где была. Смотрели все на неё странно, но у неё были разбиты колени и там, где чёрная тень задела её были странные чёрные следы, которые были словно под её кожей… а по столу в комнате Ани и вправду был раскидан странный жёлтый порошок, его собрали и увезли в полиэтиленовом пакетике в лабораторию. Обе руки Ани тоже были в чём-то жёлтом, может быть, что в том же самом порошке.

Скорая помогла матери подняться на ноги. Врач померял давление, провёл какой-то обычный осмотр. Проверил он и чёрные следы на теле Ани и царапины на коленках:

- Ну, ссадины на ногах – вполне обычные ссадины, а что это за чёрные длинные полосы под кожей – сказать не могу, - врач странно посмотрел на Аню, - да и обе ладони совсем жёлтые, и источают какой-то непонятный запах.

- Да, что-то похожее мы нашли у неё в спальне на столе, на котором стоял стул.

- Я вылезала со стула в окно, - подтвердила Аня.

Когда все прошли в спальню, то окна уже не было. А потом было. Но чуть позже опять не было:

- Ну… Оно неустойчиво, - сказала Аня.

Врач посмотрел на неё, потом на полицейских:

- Что ж, если других осложнений нет, то мы, видимо, больше не нужны.

Аня пошла мыться в ванну.

- Вы куда?

- Мне надо отмыть всё это, - чистосердечно произнесла Аня, - Может, и эти чёрные отметины как-то изменятся…

После душа, отметины и вправду изменились: они стали словно чёрные тугие верёвки под её кожей. Но совсем не болели. Аня заплакала. Скорая ещё не уезжала, а врач о чём-то говорил с полицейским.

- Это после купания? - спросил врач, - Странно. Давайте мы всё-таки проведём более тщательный осмотр этих следов.

Аня согласилась:

- Мне нужно одеться?

- Куда вы её? – спросила мать.

- Не беспокойтесь, мы поведём осмотр, и после мы доставим её обратно. Успокойтесь.

- Но как же!

- Вам не стоит так волноваться. Это обычный осмотр. Ничего страшного. Просто сделаем биопсию этих отметин.

Отметины же словно стали ещё больше, а кожа на теле Ани как будто натянулась немного… рядом с отметинами стало очень болеть.

- Поедемте. Эти чёрные штуки болят, - вдруг сказала Аня, - я скоро буду, мама.

В больнице её сразу поместили в отдельную палату. Врачи провели довольно быстрый консилиум:

- Нужно Вас срочно оперировать.

Аня и сама это чувствовала, - кожа у отметин уже надтрескалась и кровоточила:

- Хорошо, - сказала она и потеряла сознание.


II.


- Где вы пропадали эти два месяца? – спрашивал Аню полицейский, а она снова рассказывала ему свою историю.

Ночью ранее она видела окно, в него на неё кто-то смотрел. Чёрные отметины вырезали. На спине остались уродливые длинные шрамы, едва прикрытые корочкой, но врач сказал, что всё уже хорошо.

- Вы знаете, - сказала Аня, - мне кажется, что вы мне не поможете. Вы просто никогда не ходите туда. Хоть эти цветы и очень ароматны, - вдруг улыбнулась Аня, - они и вправду очень ароматны. Наверное, там можно остаться бабочкой и порхать с одного цветка на другой… но куда они уходят, эти цветки, ведь с другой стороны нет совсем ничего…

Аня отвернулась к стене на своей кровати:

- Разве я недостаточно говорила Вам?

- Но поймите, что инфекция, которую Вы приобрели, очень странного происхождения и важно понять причину.

- И Вы однажды поймёте, - Аня улыбнулась…

Ночью, когда опять появилось окно, Аня спряталась в самом углу комнаты, чтобы её е было видно, но с той стороны уже знали, что она здесь, а она знала, что ей не сбежать: её палата была заперта, и её счастье, что её пока не пристёгивали к кровати.

Этой ночью за окном только ходили и царапали стекло, видимо, тот, кто был снаружи, не мог пробраться к ней, но словно чуял её и желал найти её.

Днём снова приходили врачи, потом полицейские. В тот же день Аня открыла окно и выбралась наружу. Была ночь. Странные звёзды светили над ней. Она побежала вперёд к далёкой горе. А потом просто упала в траву и уснула. Она проснулась от яркого света. Вокруг неё суетились тени, иногда застывая и как-то сумеречно мерцая перед ней. Аня не двигалась… тени ушли к раскрывшимся цветкам.

На дорожке было много оставленной пыльцы – почти у каждой дыры в изгороди из кустов… «Что-то сломалось?»

И сейчас, в ярком свете, Аня заметила, что-то блестящее, пронизывавшее воздух вокруг… словно золотистые нити из тонкой взвешенной в воздухе пыли, колебались эти непонятные паутинки от одной кучки пыльцы к другой, а одна из нитей вела прямо в окно, другие две шли от её рук… Аню затрясло, она принялась стряхивать со своих рук золотистый налёт, но он никуда не девался… «Я привела их туда… и в наш дом… там ведь весь стол в пыльце…»

А где-то около горизонта тащилась массивно огромная чёрная тень, а над ней и вокруг неё по суетно мелькали тёмно-серые тени, застывая на мгновение изредка, но потом резко срываясь с места куда-то… и словно прозрачные сосуды несли эти серые тени яркие золотые комья… весь мир был опутан огромным числом золотистых нитей, и эта тень будто смотрела на Аню…

Какой-то чёрный комок вдруг отделился ото всей массы и полетел плавно по золотистой нити, иногда подёргивая её… «Это за мной…» Аня побежала скорее обратно. Спрыгнула в окно. Закрыла задвижку, и в тот же миг открылась палата…

- Мы никого не заселяли сюда уже почти год, но, так как дело уже близится к закрытию, то получили разрешение на использование этих площадей, - говоривший резко замолчал:

- Кто Вы?


III.


Снова ей пришлось рассказывать то же самое… долгое-долгое время… Больше двух или трёх часов:

- Я хочу есть, - вдруг прервалась на описании чёрного облака над горизонтом Аня, рассказывая всё уже третий или четвёртый раз.

Ей принесли поесть: варёное яйцо, овсянка, стакан молока…

- А когда я смогу увидеться с матерью? Ей уже сообщили.

- Да, конечно, Ваша мать поставлена в известность.

- Хорошо. Я увижу её сегодня, - Аня взглянула на них исподлобья. Перед ней сидели мужчина и женщина. Оба в синей форме. У стены стояли два крепких санитара в белых одеждах. «Какой спелый белый цвет»

Аню отвели в другую палату. Её опять не пристегнули. Всё вокруг было обито белым поролоном или чем-то таким… «Как отвратительно мягко…» Аня улыбнулась, а потом засмеялась…

Через какое-то время пришла мать, они то сидели, молча, то вдруг невпопад начинали говорить, пока в дверь не вошёл санитар:

- Скоро время ужина.

- Ну, я пойду, дочь. Хорошо, что ты нашлась, - она вдруг разревелась. Аня обняла мать и тихо прошептала ей:

- Продай дом и уезжай, и не ходи в мою комнату, пожалуйста…

Мать странно посмотрела на неё, утирая слёзы… рот её ещё был в какой-то позе жалости к себе…

Ночью Аня услышала, как разбилось стекло в стене. Она сползла с кровати и села в углу, недалеко от двери… из окна появилась огромная чёрная тень, жадно втягивавшая воздух, а потом её подняло и потянуло прямо в окно…

Полицейский, дежуривший в ту ночь, сказал, что не слышал ничего странного. В палате было совсем пусто, разве что одеяло лежало откинутым, а простынь сохранила какой-то неясный силуэт, лежавшей тут Ани…

- Её снова нет, - только и сказала мать Ани, когда вошла в палату с инспектором, оглядела всё усталым взглядом и тут же вышла… А вчера она увидела маленькое пятно света из аниной комнаты и прикрыла ладонями своё лицо…