Священен родовой исток

    Когда единственный мой сын был вознесён творцом на дыбу
    Я как поломник нёс в руках его судьбы гранита глыбу
    И думал только о еде, хотя так думать не престало;
    Что в пищевод вчера  попало -
    Лежит сегодня в борозде.

    Когда единственный мой сын был во Христе распят по жизни
    Я был Апостолом Христа; исполнил я бы всё,  лишь свистни.
    Мир развалил бы на щепу и той щепой разжёг кострище
    И был бы новый день и пища,
    И чёрствый ломоть под шурпу.

    Когда единственный мой сын сошед с креста меня оставил
    Я думал только о любви и сотнекратно Бога славил
    За то,  что плотью он оброс, предначертав остепениться,
    За то, что выпала десница
    Тугой подпругой мне под хвост.

    Не раскрывая тайну Веры, где Вера к таинству ключи,
    За всякой сменой года россыпь, да звон с пожарной каланчи,
    Пускает тополь  пух весенний, вербальных смут круговорот
    В зените неба и широт.
    Являет лик мне Божий гений.

    Он появился из  «не зги» , в тот час,  когда не стало мочи
    Прошелестев над головой средь бела дня и мрака ночи
    И душу глупую простил, без надзидания не оставив,
    Сердца влюблённые прославив,
    Надеждой путь нам осветил.

    Когда любовь находит путь, то вяжет души сотворением,
    Что ощущается внутри  извне приходит к нам явлением,
    Священен родовой исток,  течёт рекою Вера в Бога
    А от престола до порога
    Идёт судьба - любви итог.

    Вся наша жизнь от первых лун и до последнего заката
    Грозна как дыба или крест, грешна как  выспреннее злато.
    И потому судьба всех нас от Бога милует, карает,
    Он с нами в куколки играет,
    Храня и балуя с небес.

    Мой сын, давно уже отец; Связались звёзды в новый узел,
    А я, по прежнему служу, но не любви, а тихой Музе,
    Что в руки мне дала перо.
    Что  навивает  в уши рифмы,
    Пишу некрологи и гимны,
    На то получено:  «добро!»