Одна из многих

Тропой знакомой, как обычно,
Плыла с авоськами в руках.
Седые пряди симпатично
Лежали на сухих плечах.
А под изношенным беретом
Глаза с загадкой от небес.
В уме просчитывала смету
На мойву, крупы в разновес.
Еще взяла себе в нагрузку
Для внуков нежный шоколад.
По этикеткам он не русский,
Хотя и в форме медвежат.
Она, привычная, шагала
Туда-сюда десятки лет.
Авторитет не наживала,
А женский правила обет.
Как семижильная опора,
Незаменимая в быту,
Сошла с лица, поникла скоро,
Утратив блеск и красоту.
И все же в том ее заслуга,
Что как заботливая мать,
Она жила семейным кругом,
Стараясь детям все отдать.


Десятка – пенсия на славу,
Что по карману, то бери.
Загранка валит нам приправу,
Страна родная - сухари.
Но ей не так уж много надо:
В обед тарелка кислых щей,
На ужин рыба, как награда
От атлантических хрящей.*
А утром чай «Ахмад» вприкуску
С хрустящим алым леденцом.
На разносолы от искуса
Не дрогнет старческим лицом.
Под вечер сядет у окошка,
И будет ждать глухую ночь.
Калитку слушая сторожко,
Надеясь, что нагрянет дочь.
А, может, сын прийти захочет.
Впорхнут внучата на часок.
Подарки есть, но нет вот мочи
С детьми расслабиться чуток.
Теперь одна ее отрада –
Обнять, побаловать внучат.
Земной возвышенною правдой
Их голоса в избе журчат.

В ней сила добрая сокрыта,
Она от праведных забот.
Казна урежет – будет сыта,
Прибавит – детям отведет.
Теплом объят мирок домашний.
Она не ропщет на судьбу.
От сердца жаль, что глупо, зряшно
Муж упокоился в гробу.
Гулял и пил сверх всякой меры,
Ушел в запои с головой,
В конце концов, утратив веру
В домашний слаженный покой.
И виновата не планида,
А вседозволенность в миру.
До слез бывает ей обидно,
Когда с  трибун в глаза ей врут.
Не процветание – разруха.
Не демократия  - бардак.
Слащавый сказ ей режет ухо,
Как мужний в бытности кулак.
Она снесет тоску, невзгоды.
И, не ссылаясь на раздрай,
Отдаст свой голос тем в угоду,
Кто для себя возводит рай.

Её уютное жилище –
Обитель веры и добра.
Для сердца любящего крыша,
Где тихо меркнут вечера.
Отсюда в мир ступили дети
С ее заботливой руки,
Чтоб на добро добром ответить
Лихим невзгодам вопреки.
Вся в ожидании поныне,
В вязанье скрадывает час,
Прикрыв в груди платком гордыню
От беспокойных  старых глаз.
Безмолвно ждет, одной надеждой
Вся жизнь ее теперь полна.
Окошко вытерев прилежно,
Минувшим днем упоена.
Немало матерей в России
И ждут, и верят в чудеса.
Так не обрадует Мессия,
Как гостевая суета.
Пылят российские дороги
В пересечении миров.
А мы жалеем, видно, ноги.
И не спешим под отчий кров.
*Пенсионеры частенько берут рыбные субпродукты.