Великому Леонову. Русский лес. Родник

Это был всего лишь родничок из-под камня –
в пространстве не больше детской ладони роилась ключевая вода,
Порой она вскипала сердитыми струйками, грозясь уйти,
и тогда видно было, как вихрились песчинки, как всегда –
в её размеренном, безостановочном биенье.
Целого века не хватило бы наглядеться на него – изумленье!
    Отсюда начинался ручей
и сперва его можно было хоть рукой отвести в сторонку,
но уже через полсотни шагов
рождалось его самостоятельное журчанье по намытой щебёнке. 
   То была колыбель Склани, первого притока Енги,
а та, в свою очередь, приходилась старшей дочкой великой русской реке,
расхлестнувшей северную низменность на две половины,
так что полстраны было окроплено живой водой из этого овражка невдалеке.
    Без неё не родятся ни дети, ни хлеб, ни песня,
И одного глотка её хватало дедам на подвиги тысячелетней славы.
Не виднелось ни валов земляных,
ни крепостных стен поблизости для защиты державы,
но всё достояние государства, созданное руками своими –
необозримые пашни с грозами над ними,
леса на его рубежах и горы седые,
книгохранилища и могущественная индустрия,
что раскинулась по стране огромной цепочкой,
служат родничку прочной и надежной оболочкой.
    И, значит, затем лишь строит народ неприступные твердыни духа и  силы
и хмурое войско держит на своих границах,
и самое дорогое ставит в бессонный караул, где незамеченной не пролетит и птица,
чтоб не пробралась сюда, не осквернила чистой струйки среди ночи или дня –
ничья поганая ступня.
––––––
Леонид Леонов. Русский лес. (Отрывок).
Это был всего лишь родничок. Из-под камня в пространстве не больше детской ладони роилась ключевая вода. Порой она вскипала сердитыми струйками, грозясь уйти, и тогда видно было, как вихрились песчинки в ее размеренном, безостановочном биенье. Целого века не хватило бы наглядеться на него. Отсюда начинался ручей, и сперва его можно было хоть рукой отвести, но уже через полсотни шагов рождалось его самостоятельное журчанье по намытой щебенке. ;
   То была колыбель Склани, первого притока Енги, а та, в свою очередь, приходилась старшей дочкой великой русской реке, расхлестнувшей северную низменность на две половины, так что полстраны было окроплено живой водой из этого овражка. Без нее не родятся ни дети, ни хлеб, ни песня, и одного глотка ее хватало дедам на подвиги тысячелетней славы. Не виднелось ни валов земляных, ни крепостных стен поблизости, но все достояние государства – необозримые пашни с грозами над ними, книгохранилища и могущественная индустрия, лес и горы на его рубежах – служит родничку прочной и надежной оболочкой. И значит, затем лишь строит народ неприступные твердыни духа и силы, и хмурое войско держит на своих границах, и самое дорогое ставит в бессонный караул, чтоб не пробралась сюда, не замутила, не осквернила чистой струйки ничья поганая ступня.