Роза, абрикос, саламандра

На гребне волны – фальцет рации
Сообщает приметы бесноватой весны.
Только мне голоса не слышны,
Кроме одного – сироп с сипом и маслицем.
Я помню только приметы лица,
Облизанного как пастилой маргарин.
А, вот, оставленный свидетель один
Может заштриховать все начала с конца.
Лицо цвета чуть с розой боящегося абрикоса
И тело, в контр носящее цвет саламандры,
Мне заменят ответы на все вопросы,
Сами вопросы и способы их постановки. Мантры
Чужие в эфир не пройдут. Эфир сильней аммиака.
Если руки свободны, предпочтут шерсти шёлк,
Тремор уступит место стаккато,
А место стакана займёт порошок –
Антипод сыплющемуся песку
И растущим твоим и седеющим моим волосам.
Если сахар сереет, на вкус он нагоняет тоску.
Если ты рядом, в телефоне не радуют голоса.
Возвращаясь к началу: приметы – приметами,
Но первый враг – собственный след.
Не спасут ссылки на память, когда аргументами
Фальсифицируют факты, которых в документации нет,
Которых не было и которых невозможно забыть.
Диалектика: нет ничего тайного,
Что не пожелало бы остаться в тени.
Время, раскидывая места и всех с мест, на дыбы
Встанет, в законах – ни йоты легального.
В голове, до прояснения,  - карантин.

21 апреля 2010.