А затем лишь, что день лёгкой поступью утра взъеро

А затем лишь, что день лёгкой поступью утра взъерошен
И прохожие так не похожи на липкий и тягостный сон,
Улыбнуться несложно, но, кажется, мир запорошен
Нереальностью правды, реальностью будет нежданно спасён.

И взглянув на бесстрашные  блики:  движения  улиц и света
Сквозь остатки рассвета, желавшего явно  премногой мечты,
И небесность светила в кругу и вокруг в ожиданье расцвета
Призадумчиво хмыкнет, увидев сегодня сей день с высоты.

Осмелевших кварталов гудение тронется в радостной спешке,
На обочины выдавив  трепет и дрожь крепостной тишины.
В обнаженно закрытой  улыбке, банальной усмешке
Распознать невозможно того, что зовётся предел глубины.

В горделивом отказе от смысла в безудержно пафосной вере,
Преумножа метание душ, уничтожив  на время покой,
 В атмосфере безумства правдивых речей, в неподкупной манере,
Примеряя в неведенье яркий колпак шутовской.
 
Поредевшие цветом,  в забавности явного смысла сегодня
Приуставшие, в шаге от должного среза и буйства времён,
Приходящих нежданно, как жар, исцеляющий жизнь преисподней,
Но желания вечны, и каждый желанием словно клеймён.

И тогда  с запорошенных пеплом голов облетит  часть испуга,
И быть может, вопьётся тоска, и проснётся тревожно печаль.
Завопит, оглянувшись, когда-то былое, теперь часть недуга.
Но с упрямством  безумца куётся для бойни булатная сталь.