1. корабль мёртвых. 2014 год

КНОПКА МОБИЛЬНОЙ СМЕРТИ
1_Корабль_мёртвых

КОРАБЛЬ МЁРТВЫХ. 2014 год.

     Высоко-высоко над пустынным океаном летела огромная красивая сильная птица. Авиалайнер, способный за считанные часы перебросить своих пассажиров на тысячи километров, парил в безоблачном ясном небе. Если бы какой-нибудь кинорежиссёр уговорил своего оператора облететь этого красавца и заглянуть сквозь стёкла в пассажирский салон и кабину лётчиков, камера выдала бы непонятную поначалу картину. В самолёте все спали. Спали взрослые, дети, стюардессы и пилоты. Нет, они не спали – они были мертвы, и, если у кого-то вдруг вздрагивала рука или голова, становилось до ужаса ясно, что это вздрогнул не человек, а самолёт, наткнувшись на случайный вихрь или яму.

     Сначала воздушное судно совершало большие круги, вырабатывая горючее, а затем плавно вышло на глиссаду к неприметному почти плоскому островку с бедной растительностью, известному лишь лоциям и военным картам. На островке, вероятно, была жизнь, и, судя по всему, «возникла» она сравнительно недавно. Взлётно-посадочная полоса, начинавшаяся и кончавшаяся глубоко под волнами прибоя, блистала как поясной ремень новобранца. На максимальном удалении от неё, спрятанные за валом из песка, земли и камня, стояли, как на параде, пять аккуратных сборно-разборных домиков и кое-какая строительная техника – всё было прикрыто маскировочными сетями, включая небольшую пристань и пришвартованный к ней мощный катер.

     На удалении двух километров от острова, кормой к нему, дрейфовало судно без флага и без каких-либо опознавательных знаков. На его корме, прислонившись к вертолёту, стоял человек, наблюдавший за шедшим на посадку самолётом. Он был сосредоточен, как теннисист на приёме подачи.

     Авиалайнер остановился, не добежав до уреза воды трёхсот метров, и стал как вкопанный. Не успел человек на борту и трёх раз задумчиво хлопнуть в ладоши, к самолёту подкатил грузовик, ждавший своего часа в укрытии, водитель и его штурман за минуту заблокировали колёса гиганта, сели в машину и отправились к аккуратной пристани за домиками.

     «Бруно Травен, «Корабль мёртвых». Неплохая книга. Но моё «сочинение», если его «опубликовать», произведёт эффект посильнее «Корабля мёртвых», - подумал человек на корме, достал из кармана куртки рацию и отдал короткое распоряжение. В ответ прозвучало: «Слушаюсь, босс!» Вслед за рацией откликнулся и корабль: палуба чуть завибрировала, и за кормой появился пенный бурун. Человек сменил канал связи и совершенно иным тоном сказал: «Майкл, я потрясён вашим мастерством! Посадка прошла блестяще!» - «Благодарю, босс! Я сам не верю, что сделал это!» - послышался радостный молодой голос. «Вы сделали это. Меньше эмоций, Майкл. Конец связи», - поставил точку руководитель.

     Уже через полтора часа корабль стоял на якорях с противоположной стороны острова. На этот раз он стоял метрах в ста от пристани, но опять кормой к берегу, и к кораблю швартовался катер. На палубе катер ждали двадцать спортивного вида одинаково одетых мужчин с военной выправкой. Они быстро и без малейшей суеты спустились на судно. Последним спустился руководитель, босс, а двое оставшихся приняли швартовы, убрали трап и немедленно скрылись в надстройке. Палуба корабля опустела.

     Высадка прошла столь же организованно как и посадка. После переодевания в рабочие комбинезоны грузовичок доставил всех на взлётно-посадочную полосу. Работа закипела. Всё делалось быстро, организованно, без лишних разговоров.

     Вскоре самолёт был затянут маскировочной сеткой, и люди разбились на группы, каждая из которых занялась своим делом.

     Открыли дверь «Боинга». Первыми на борт самолёта поднялись с двумя пятнистыми чемоданами химики-разведчики в комбинезонах и изолирующих противогазах. Через двадцать минут старший группы высунулся наружу в расстёгнутом комбинезоне и без противогаза.


     - Всё в порядке, парни! Милости прошу, везде чисто! - крикнул он.

     - Стоп-стоп! Поработайте-ка с телами. Не осталось ли газа у них в лёгких или иных полостях тела? - откликнулся с земли мужчина с дружелюбным выражением лица.

     - О, нет! Только не это! – отказался старший группы химиков. – Я химик, а не патологоанатом.

     - Хорошо, - согласился приветливый, - Патологоанатом – это я. Сейчас мы наденем противогазы, возьмём инструменты и поднимемся к вам.

     - Ждём вас, - ответил командир химиков и скрылся в салоне.

     Приветливый оглянулся на босса, тот кивнул. Вслед за патологоанатомами на борт поднялся человек с двумя фотоаппаратами и видеокамерой.

     Через какое-то время были открыты аварийные выходы лайнера и развёрнуты надувные трапы. По трапам из самолёта начали спускать тела.

     Поначалу, пока не начали действовать транквилизаторы, выгрузка шла очень медленно. Некоторых тошнило, буквально выворачивало наизнанку. Кроме того, люди в самолёте бережно, как больных или тяжелораненых, вынимали трупы из кресел и несли, стараясь не задевать холодными негнущимися руками и ногами о твёрдые предметы и о другие тела. Мёртвых осторожно и аккуратно укладывали на спуск. Тела, схваченные трупным окоченением, кувыркались и застревали на мягком жёлобе, цеплялись друг за друга, нужно было стаскивать их вниз.

     Люди внизу укладывали груз на тележки и сначала складировали напротив недавно установленного шатра патологоанатомов. Потом, по сигналу, они забирали из шатра отработанный материал, уже без одежды, обуви и украшений и со следами вскрытия и взятия проб, и перевозили его в большую палатку, установленную на берегу, на недоступном для волн расстоянии.

     Недалеко от палатки микровзрывами измельчили породу и отрыли экскаватором довольно глубокую яму, вылили туда немного студенистого вещества, вероятно, напалма, и один из членов группы стал жечь, предварительно проверяя карманы, вещи покойных. Горело всё.

     Работу прервали в шесть часов вечера. Пустой самолёт, шатёр патологоанатомов и «морг» закрыли, построились в колонну по два и дали в умеренном темпе три круга по взлётно-посадочной полосе. Бежали все, кроме тех пятерых, которые оставались в карауле – эти вооружились и неторопливо и добросовестно занялись проверкой охраняемых объектов, установкой детекторов и осмотром окрестностей.

     После кросса «спортсменов» повезли на отдых. Впрочем, отдыху предшествовал заплыв от пристани до стоявшего без признаков жизни корабля и обратно. После моря все приняли душ и переоделись в одинаковые спортивные костюмы и куртки с капюшоном и со множеством карманов. Горячий ужин ели вяло, молчали, сказывалась моральная перегрузка. На десерт подали пирожные, кубинский ром и таблетки – чтобы спали без снов. Ни от рома, ни от таблеток никто не отказался.

     Утром работы продолжились. На корабль отправили заполненные биологическими материалами холодильники и медицинское оборудование. С корабля вертолётом доставили что-то вроде кошелькового невода. Сеть сбросили в небольшой защищённой бухточке на мелководье, в неё стали складировать тела. Ещё не успели положить последнее, невдалеке показались характерные плавники. Все участники погрузки несколько торопливо вышли из воды и собрались на небольшом возвышении посмотреть на акул. Приветливый патологоанатом оживил присутствующих радостным заявлением:

     - Сегодня заплыв отменяется.

     - Да уж, я, точно, не поплыву, даже под угрозой расстрела.

     - Как они почувствовали добычу? Их же за сто миль не было.

     - Ты просто не видел. В тёплых водах акул всегда полно.

     - Ненавижу этих тварей! Брр!

     - Это ты от страха.

     - Нет, он просто не любит их улыбку!

     - Совершенно напрасно, они очень фотогеничны. Я однажды снял целый фильм, он так и назывался, «Улыбка акулы».

     - Вот пусть они тебе и улыбаются, а я предпочитаю девочек.

     - Мачо, пора кормить рыбу, а то она вылезет на берег. Вызывай катер, - оборвав разговоры, руководитель отвернулся и, отойдя на десяток шагов в сторону, ответил на вызов. – Да, сэр, эксперимент прошёл удовлетворительно, послезавтра заканчиваем работы, и через неделю я буду у вас. Да. Всего доброго, сэр.

     День закончили кроссом, душем и ужином. На этот раз ужин прошёл веселее. В центре обсуждения были акулы, киты, дельфины и, почему-то, пингвины. Никто не выглядел подавленно, как вчера, но от таблеток опять никто не отказался.

     Назавтра занялись самолётом. По плану его следовало перекрасить. Несколько человек работало внутри, они тестировали системы авиалайнера. «Пожарный» продолжал жечь личные вещи. Он выгружал чемоданы из самолёта, подвозил их к месту «кремации», раскрывал, прощупывал и просматривал содержимое и только после этого бросал вещи в огонь. Раскрытые чемоданы, кофры и тележки человек отбрасывал в сторону. Когда собиралось чемоданов десять-двенадцать, он клал на дно пару тяжёлых кусков породы, и отвозил чемоданы к уже известной бухточке. Вечером чемоданы отбуксировали в неводе за несколько километров от берега и утопили. Те чемоданы, которые не хотели тонуть, расстреляли из дробовиков.

     Утром четвёртого дня самолёт блистал новой «униформой». Теперь он нёс чужой флаг и был почти готов к вылету: оставалось только заправить его топливом и «убрать за собой», что и было сделано. На закате чудесная птица легко поднялась в небо и легла на курс. Корабль мёртвых вновь стал кораблём живых. На какое-то время, возможно…