Белая банщица

(баллада)

              «... И пропало всё. Не горят костры,
                Не стоят шатры у Шексны-реки,
                Нету ярмарки...»

                Александр Башлачёв



Кто-то поморщится, кто-то потешится,
Кто-то уйдёт, не дождавшись, чем кончится
Сказка моя без русалок и лешего,
А про мораль говорить и не хочется.

Я расскажу вам про белую банщицу,
Ту, что одною здесь банькой заведует,
Банщицей значится, но заартачится –
Всем, кому хочется, всем, кому следует

Шеи намылит и петли повыбелит...
(Что до дверных – есть на то свои слесари.)
Белая банщица жаждет не прибыли,
Но поглощенья её интересами.

И поглощают здесь полными кружками
Пиво хмельное, за счёт заведения...
Пьяный, от скуки пришедший с подружкою
В баньке попариться, друг вдохновения,

Мой однокашник, двойник, расколовшийся
Надвое (сильно ударили комплексы,
Выплески, выдохи, вдохи и отблески
Тлеющей совести), всё же боровшийся,

Всё же пытавшийся. Нет, не раздавленный,
Барином смотрит, ведь банька по белому
Телу пройдёт, даже след неоставленный
В жизни, останется (много ли телу-то

Надо), протянется красными пятнами,
Те на спине, те на брюхе, «Живот-то наш
Это и есть наша жизнь неудавшая-
ся, так попаримся, чище, опрятнее

Будем на выходе» - вот ещё кружечку
Друг заливает за ворот сознания.
«Как она выглядит, та, твоя душечка,
 Белая банщица, мать её за ногу?!»

«Не кипятись, - отвечаю, - объявится,
  Лучше взгляни – за порожними бочками
  Полные, краны открыты, вливаются
  Струи в потоки, а выше – клубочками

  Дым поднимается, белые скатерти,
  Белые простыни, справа массажная,
  Слева бассейн, облицованный кафелем,
  Пиво хорошее, главно, халявное.

  Будет и банщица. Скоро представимся.
  А массажистки – так те – её дочери,
  Обе красавицы как из «Пентхауса»,
  Сделают всё, что душе твоей хочется.

  Ты оглянись – всё здесь – кайф соматический,
  Впрочем, душе тоже нужно расслабиться.
  Выпьем, мой друг, за твой сюрромантический
  Вечер, смотри как пары колыхаются.

  Вот бы в чистилище так... Ни смолы тебе,
  Ни огнедышащих ям, ни насилия...
  Пиво рекой, бёдра, груди навыкате,
  Алые губы целуют, массируют.

  Лак для ногтей на танцующих пальчиках...
  Будут ласкать, целовать, утрамбовывать,
  Там, где захочется, там, где заманчиво
  Ласки ль, терзанья ль изведать, испробовать».

Друг ухмыляется, и в предвкушении
Праздника, гладит коленку пришедшей с ним
Милой овечки, а та (против шерсти хоть
Гладь её) блеет о мирном пришествии

Спирта и солода в клеточки нервные
(Что же, биолог по образованию.),
Что есть приятно и даже, наверное,
Очень полезно процессу познания.

«Нет, философию к чёрту!» – и третию
Кружку мой друг заливает за шиворот
Знанья-познанья-сознанья, поэтому
Шиворот-ворот воротит навыворот.

Всё хорошо бы. Да дело пропащее –
В этом царящем волненьи за вздохами,
Ахами, охами, белую банщицу
Не углядели. Она ж, волоокая,

Вышла откуда-то сверху, закутана
В белую простынь. И белые волосы
В дымке, казалось, росли и опутали
Всех посетителей. Тут зычным голосом

Друг заорал: «Вот те здравствуй, родимая!!
Где ж тебя черти носили, Офелия?!
Эх, до чего ж твои ноги красивые!»
Встал и пошёл. Я за ним. Напряжение

Стало зашкаливать. Дымные полосы,
Как анаконды, укрытые водами,
Медленно, тихо, но верно охотились
На тех, кто мельче, слабей и неопытней.

Дымные полосы, пенные кружева,
Бочки, из кранов сосульки нелепые
Смотрят картину всеобщего ужаса,
Правда, гуманного, правда, мгновенного.

Крики умолкли. Всё стихло, блаженные
Пьяницы стыли в обнимку с девицами,
Наша подружка устала, наверное,
И не пошла вслед за нами, тупицами.

Вот и она замерла. Лишь гранёная
Кружка скатилась, обрызгала пеною
Ножку стола, не разбилась, хвалёная
Завсегдатаями... Женщина белая

Тихо спускалась, и доски не скрипнули,
Даже ничуть не прогнулись под лёгкостью
Женского тела, живого, как минимум,
В меру живого над мертвенной плоскостью.

Белая банщица, в простынь закутана,
Шла босиком по ступеням, и вот уже
По полу, между лежащих, минутою
Ранее существовавших. Не оторопь,

Дрожь охватила... Глаза с поволокою,
Белая простынь, движения плавные...
Белая банщица трупы не трогала,
По полу тёплому шла, как недавняя

Гостья, зашедшая на чаепитие
В час, когда по полу вещи разбросаны
Перед отъездом: «Ах, не наступить бы мне
На эти куклы, посуду...»... Белёсые

Брови, и кожа фарфоровой статуи,
Губы живые и нежно разомкнуты.
Ждать поцелуя? Падения замертво?
Прикосновенья внезапного холода?..

Где же мой друг? На погибель на верную
Обречены мы с тобой, расколовшийся
Призрак, ты спрятался где-то, наверное,
Может, в душе, ведь она у нас – общая.

Белая женщина, взяв меня за руку,
Тихо сказала (и голос был ласковый):
«Только прошу, обойдёмтесь без «здравствуйте»,
  Ваше прибытье мне вовсе не на руку.

  Удивлены? Руки тёплые. Что же мне,
  Вас заморозить? А, впрочем, подумаю,
  Если зайдёте ещё раз, хороший мой,
  И приведёте друзей своих внутренних».

И отпустив мою руку холодную,
Женщина стрелы волос белоснежные
Бросила вправо: «Я, право, голодная.
Так убирайтесь же, ангел мой свеженький».

Оторопь. Дрожь. Ожидание. Оторопь.
Броситься прочь? Заморозит, лукавая.
«Ангел мой свеженький». Что это, около
Стала, чего ещё хочет, что, мало ей?

Я оглянулся. Она наклонилася
Над стариком, своей белою простынью
Нежно укрыла, как будто простилася.
Кто ж это был? Впрочем, хватит вопросов мне.

Снова ступая меж тел невесёлого
Праздника плоти, замёрзшей и стынущей,
Крикнула сверху: «Ну что ж? До нескорого!»
И растворилась в потоками хлынувшей

Из ниоткуда, из вечного «что это?»,
Талой воды, затопившей массажные,
Смывшей пивную, и нет ничего уже,
Кроме воды, отмывающей заживо

Всё, что ещё поддаётся лечению,
Всё, что ещё не пропито, не продано.
Дождь исцеляет подобно вращению
Стрелки часов... Только месяцы ль, годы ли

Смертным нужны, чтоб забыть это зрелище,
Кто-то до гроба запомнил бы оное,
Кто-то (наверное, я) не осмелился б
К банщице белой явиться. Но много ли

Надо мне сил, чтоб свернуть, скажем, за угол,
Где есть пивная, и баня хорошая,
Тоже гулянье, опять безвозвратное
Время несёт нас, куда не положено.

Где нам последнее ложе, и чистые
Руки укроют нам веки. Поэтому
Белая банщица смотрит-невысмотрит
Тех, кому хочется, тех, кому следует...

Что ж приуныли за полными кружками,
Что ж приутихли, друзья мои, разум ли,
Плоть ли отринет веселье ненужное?..
Или не следует сказки рассказывать?..

                06-07.01 – 03.02.2000