Крик души

— Отчего моя жизнь —
  Тёмный лес, три сосны без зарубок,
  Полуметры шагов,
  Суммой длин своих равной нулю...
  Или меньше того,
  В минусах заблудился поступок...
  Хоть за землю держись,
  Хоть за гриву лесному царю.

  А за что пропадал?
  По привычке искал вдохновенья
  В будуаре жены
  Отставного гвардейского льва,
  И без чувства вины
  Говорил с её мужем о деньгах,
  Что на днях проиграл,
  Несмотря на удачу сперва...

— Что ж ты, барин, теперь
  Эти вот разговоры затеял? —
Отвечал мне лесник,
Взгляд бросая на спиленный ствол. —
— Вот, ещё один сгнил.
  Распилить надо. Вот моё дело.
  Ты уж, барин, поверь,
  Я лишь знаю пилу да топор...

  Да угодья твои,
  Лес сосновый, дубовую рощу.
  Не питает земля,
  И деревья гниют на корню.
  Вот забота моя.
  Бросить всё — это было бы проще,
  Чем твой лес обходить
  Каждый день, да по сто раз на дню. —

И лесник запыхтел
Самодельною трубкой. — Ты — барин.
  Вы прогнили давно
  И внутри, и снаружи, насквозь.
  Только жрёте вино,
  Да всё ждёте — приедут ль цыгане.
  Вам до леса нет дел. —
Я вскипел, — Эх, Егорка, ты брось!
 
— Ты, мой друг, помолчи.
  Не суди, да тебя не осудят.
  Сторожи свои пни,
  Да пореже пеняй на других.
  Эти речи твои
  Оттого, что ты пьяный как сука.
  Отоспись на печи,
  А потом говорить приходи.

  Тот херовый лесник,
  Кому вечно деревья мешают...
  Пропадать — ни за грош,
  Ни за штоф, ни за новый пиджак.
  Пропадать? Ну так что ж,
  Пусть хотя бы за ту, чей ольшаник
  Ты здесь век сторожишь,
  Бедный сторож, и старый дурак.

Собеседник мой вдруг
Побледнел, весь сконфузился, ярость
Незаметна была. —
— Пропадать за хозяйку? — Шалишь!.. —
Не удар топора,
Только свист где-то рядом, покамест
Я, не выставив рук
Для защиты, отпрянул в камыш.

— Е-егор! Т-ты чего?!.. —
А лесник мой, уткнувшись в осоку
Как в подушку, рыдал,
Телогрейкой укрывшись от глаз,
Глаз того, кто стоял,
Рукоятка ударила в ногу,
Сам топор унесло,
Он блестел где-то справа от нас.

А Егор трясся весь,
Под своей телогрейкой скрываясь,
Лёжа в жёсткой траве.
Я стоял истуканом, боясь
Шевельнуться, в моей
Голове мысль за мысль не цеплялась.
Всё случилось вот здесь,
Слишком быстро. И цепь порвалась.

Как дыханье людей,
Как удар, рассекающий воздух,
Как топор на траве...
Словно звенья единой цепи,
Как в хмельной голове,
Разошлись и разъехались после
Бушевавших страстей
Где-то там, куда глаз не глядит.

Куда глаз не глядит.
И не тащат упрямые ноги —
В тишине... Только вот...
Весь мой хмель разом в землю ушёл.
Я нагнулся — Егор,
  Ты вставай, что валяться в осоке?
  Я живой, не убит.
  Без обид, ну, вставай, хорошо?

— Как же мне теперь жить?!
  Ты прости меня, барин!! — и в слёзы,
Слёзы льются рекой,
И я тоже отдался сполна
Этим рекам души,
Что смывают любые вопросы.
Отвечая — любой
Крик души лучше, чем тишина.

                12.03.2000