За горизонтами неба

Капают огненные капли на пустые, чёрные зонтики. Сыро в одиноком, сверкающем, ярком городе. Колокола церквей заляпаны едкой пыльцой и воском, морозом по коже и холодом, приторно жёстким. Мы всегда казались слепыми внутри него, скатывая в тугой клубок рваный и мокрый парус. Не замечали вокруг… не то, чтобы ничего, но много из того, что нам когда-то казалось.

Жадным вдохом внимали его ветрам и подбирали с земли чеканные, медные монетки. Медленно ступали над землёй по прямым проводам и читали пропитанные ядом и смогом газетки. Звонили на его небеса, выпрашивая погоду, и кружили у облаков птицами, словно воздушные корабли. А он лишь смеялся, и год за годом смотрел, как его словно море насквозь мы прожгли.

За горизонтом неба, за его бесконечной, такой родной полосой, мы словно за пазухой у нашего личного Бога. Всю жизнь наблюдаем за тем, как солнце опускает лучи за горизонт и как уходит вдаль, длинною в жизнь, дорога. Наш опустевший город уже затих, и подразрушился его седой горизонт. Он весь в цветах полевых в зелёной траве, он спит. А на земле - проеденный пеплом, сломанный, чёрный зонт.