Там, где лужи елея на ступенях крутых мавзолеев...

Там, где лужи елея
на ступенях крутых мавзолеев,               
где от томности млея
дрожит проститутка-любовь,               
где от скуки шалея
подросток идет по аллее,
отвратительный вирус 
проник в мою бледную кровь.
               
Он грызет по ночам,
проползая в затылок из вены,
неизвестный врачам,    
но описанный в тысяче глав,   
отвратительный зверь, 
покоривший пророка из Вены,   
как в багрянице дщерь               
он коварен и тысячеглав.
               
Превращает он в розы
похотливую блажь гениталий,               
коитальные позы
снятся дурам как грезы любви,
и как пчелы над маком
порхают в эдемах италий,
и становятся раком,
твердя о пожаре в крови.

Он сорвется на крик,
заглотав непотребную водку,
полупьяный старик,
в отвратительно грязной пивной:
"Я,растак ее мать,
полюбил эту суку-селедку,
чтобы жизнь поломать,
чтоб глумилась она надо мной"

Не печалься старик:
виноват этот маленький вирус.
Сколько выспренних книг
прославляют пожары в крови.
Не рыдай, не спеши -
просто х.. у соперника вырос,
вырос с детства большим:
вот и тайна прекрасной любви.
               
Но когда над страною
потянет весенним пожаром,
знаю - вновь надо мною,
в потоке мороченых дней
посмеется дракон
и дохнет мне в лицо перегаром:
жизнь поставив на кон
я опять буду грезить о ней.
               
1997,март