Раздумья перед дуэлью

Было очень холодно; январский принизывающий насквозь ветер, пытался наглым образом залезть под длинную шубу, в кою Жорж все время кутался. Соперник по непонятным причинам задерживался и, чтобы чем-то занять себя, молодой человек пустился в пространные философские размышления, что было несвойственно его явно несклонной к пространным размышлениям натуре:
«Россия очень жестокая страна, она совершенно не приспособлена для жизни, особенно для жизни в ней иностранцев, выходцев из благопристойных государств.
Здешние нравы, устои общества дикие, как в экзотической Азии. Географическое положение этого дикарского края таково, что он лежит на стыке двух культурных пластов Азии и Европы. Но если азиатское варварство и дикарство здесь присутствует в преогромных количествах, то до цивилизованной европейской цивилизации им, в смысле россиянам так же далеко, как до Китая пешком, несмотря на семимильные шаги, предпринимаемые правителями государства, начиная с россиянина Петра Великого и кончая немкой Екатериной Второй.
В Англии уже пустили железную дорогу, а здесь до сих пор не отменено рабское, крепостное право!
Однако, к вечеру становится еще холоднее. Православное Крещение, славящееся своими трескучими морозами, уже давно прошло, а теплее не стало».
Жорж, безуспешно пытаясь согреться, немного попрыгал вокруг хилой березки, растущей на берегу невзрачной речушки, вытекающей из одного из бесчисленных болот, на коих да на костях крепостных крестьян был построен великолепный, блистательный Петербург. Но прыганье, притопывание и прихлопывание нисколько не помогло, наоборот, как не странно, стало еще студенее.
Тут из кустов вышел хромоногий мужичонок в коротком тулупе, у которого за пояс был заткнут топор.
- Чего это ты барин здесь ошиваешься, чай, замыслил барский лес порубить? - спрошал крестьянин, одной рукою взявшись за топорище. - Я тя живо отважу по вечерам в лесу шастать…
- Тише ты, чего разгорячился, однако… - заступился за барина секундант.
Завидев высокого, крепко сложенного мужчину с редкой рыжеватой бородкой, в руках коего были два заряженный дуэльных пистолета фирмы «Лепажа», мужичонка спешно ретировался и скрылся в густых кустах.
А Жорж, пожав плечами, продолжил свои пространные размышления:
«В какое дурацкое положение я попал. Меня, может быть, сегодня, впервые за все мои перевоплощения, убьют, а я прыгаю, как молодой козлик, тщась разогреть скованные холодом одеревеневшие члены...
Хотя, наверное, мне не суждено нынче погибнуть…
Кто я такой?
Жалкий, неимущий двадцатипятилетний французишка, волей судеб оказавшийся в Санкт-Петербурге - цивилизованной европейской столице варварского азиатского государства; великолепной и восхитительной по красоте дворцов и храмов и вопиющей и неприглядной по нравам и порядкам, здесь царящим.
В этом противоречивом городе, совершенно лишенным внимания и покровительства Небесного Вседержителя, равнодушно взирающего с небес на все безобразия и бесчинства, творимые здешними людьми. Не для того я приехал сюда за несколько тысяч лье, чтобы меня хладнокровно подстрелили, будто глупого вальдшнепа впорхнувшего из надежного укрытия прямо под роковой ружейный выстрел.
Я, на свою беду, родился в просвещенной благовоспитанной Франции; и когда из глубин подсознания до меня поднялось, дошло осознание моего истинного, весьма устрашающего «Я», а было это лет семнадцать, восемнадцать назад - признаюсь себе, я несказанно обрадовался и в той же мере опечалился.
В те достославные времена непревзойденный Наполеон I (Бонапарт) уже который год томился в итальянской ссылке на острове святой Елены. И я уже грешным делом начал подумывать, что сызнова был вызван из небытия для того, чтобы спровадить на тот свет Великого императора, ежели тот осмелится на очередную авантюрную, как в 1815 году, попытку реванша.
Я, питал надежду, что мне выпало право без колебаний убить опального императора, чтобы озабоченному человечеству не пришлось в очередной раз организовывать очередную битву при Ватерлоо; и чтобы снова не пролилась кровь тысячи солдат.
Но я, к сожалению, сильно ошибся.
Вскорости, Великий Император скоропостижно скончался, оставив сей грешный мир и меня в ярком недоумении и душевном расстройстве.
Я так и жил без всяких явственных перспектив, пока каверзная судьба не забросила меня в эту варварскую во всех отношениях страну.
Вскоре, я познакомился здесь со многими талантливыми людьми и был поражен глубокой духовностью этих людей, безнадежно лишенных элементарных бытовых условий собственного существования.
А вот сегодня я должен убить одного из них. Дурацкая, все-таки, у меня должность, иной раз, я должен убивать симпатичных мне людей и даже близких родственников и друзей...»
Но удручающие раздумья молодого дуэлянта были безыскусно прерваны. С подъехавших саней спрыгнул смуглый кучерявый человечек с большими нелепыми бакенбардами.
- Eh bien, le monsieur, vous avez l'intention de battre avec moi? - поинтересовался он по-французски.
На что Жорж ответил на ломанном русском:
- С вас, месье, драться один удовольствие, а надраться совсемь другой…
- Не до шуток, милостивый государь, к барьеру!