Долина Царей

   - Кто вообще способен выжить в этой пустыне?
   - Перестань ворчать, мой друг, покоривший земли, которым я когда-то был правитель. Не трать слов попусту. Если есть что сказать, то ты предпочтешь молчание.
   - Разговоры просто сотрясают воздух, и не более того, - царь царей был согласен.
Они молча продолжали свой путь. Дул совсем слабый ветерок, и было невыносимо жарко. Но слава их поднималась выше Джомолунгмы, и выше слов радости, поэтому жары никто не замечал. Только песок жжег ноги, когда засыпался в сандалии.
Озимандий указал едва заметным жестом в сторону храма, и вдруг широко развел руки в стороны и со вздохом произнес:
   - Мой друг, это Фивы. Когда-то это место назовут «Городом Мертвых», но пока он живее их самих. Честно признаться, и живее меня самого.
   - О, царь царей, - обратился к нему Дарий, - твой путь лежал к звездам. Тебя вели сотни твоих рабов, и ты никогда не думал, что вернешься назад. Сомневаюсь, что тебе сейчас хочется здесь быть. Не смотри на все то, что стало с твоей империей, не обрати внимание и на то, каким стал твой народ. Прикрой глаза рукой, чтоб не светило солнце.
   Озимандий Второй незаметно улыбнулся, и склонив голову, медленно пошел мимо былого величия своей страны. Идти по палящему солнцу в голой и безжизненной пустыне, с каждым шагом увязая в сыпучем песке, было бы гораздо легче, чем наблюдать падение миров. А падение миров несравнимо с тем, когда ты видишь как твой народ, напрочь позабыв славу и величие свое, медленно тонет в песке, крови и спеси. И вряд ли кто-то из них, жрецов, узнает его в лицо. К нему нагрянут только через две тысячи лет. Да и кто? Воры? Разбойники? Грабители? Которым безразлично, кто закрыт в этой гробнице. Перед стремлением к наживе все равны, и твой друг, и твой враг.
   - А все-таки, знаешь, царь царей, - сказал вдруг Озиманд, - ничего не меняется. Рабы остались рабами. Жрецы такие же, только теперь никто не верит в богов, и вдруг отпала нужда им служить. Теперь можно не приносить жертвы. И недовольство богов давно забыто, теперь ими некого пугать. Но иногда можно во имя их славы убить сотни людей. Просто так, чтоб жилось спокойней.
   - Но боги соблаговолят мне, - глядя вдаль отвечал Дарий Первый, царь царей – не боги ли ведут меня дорогой долгих побед? Не я ли завоевал все эти земли? У нас с тобой разные боги, но и твои никогда от тебя не отворачивались, о величайший из царей.
   - Нет, мой друг. Наши боги - одни и те же боги. Как бы их не называли, какими на вид они бы их не делали, боги всегда останутся такими, какие они есть. У них может быть миллион имен. Их самих может быть миллион. Но они никогда не изменятся. Не властен человек подчинить себе богов. В скором времени ты сам все узнаешь, и поплатятся те жрецы, что пустословят понапрасну. Не для того боги стоят над миром, чтобы их имена уходили вместе с ветром, несущим песок. И, наверное к счастью, что ни один живой человек не услышит их имен. Ведь если хоть раз оно будет произнесено, мир рухнет, не выдержав мудрости времен.
   - А времени-то и нет, мой мудрый друг, - продолжал величайший из персов, - ты это знаешь лучше меня.
   - Но как красиво звучит. И как приятно, что я могу за этим словом скрыть столько обид, и пользоваться им бесконечно часто, дабы оправдать себя: я бы сделал больше, но не успел – жизнь скоротечна.  Я хотел завоевать весь мир, но не мог думать о том, чтобы мой маленький сын запомнил отца и жил счастливо. Я бы с радостью прочел сотни книг, но я не в силах это сделать, потому что уже поздно.
   - Но почему же не взять и прочесть эти сотни книг, пока ты еще способен читать?
   - Время, о царь царей, время забирает у нас жизнь. Время забирает у нас книги, родителей, юность, радость, здоровье. Иногда, время бывает невозможно остановить, и оно забирает у нас детей.
   - Да, к сожалению, время забирает у нас жизнь, - сказал Дарий, вглядываясь в горизонт.
   - О, это как раз самое бесполезное, что оно может у нас забрать. Ты теряешь только, пока живешь, после – тебе уже все равно. Вдруг понимаешь, что и не терял вовсе. Ведь если подумать, что можно потерять? Только то, что принадлежит тебе, а если сесть и немного подумать, то окажется, что в общем-то ничего и нет твоего. И моего нет. Человек не властен над вещами, однако, зачастую вещи имеют высшую власть над ним. И это, мой друг, бесконечно печально, ведь ни одной из этих вещей не существует.
   За разговором цари не заметили, как Фивы остались далеко позади, и их путь приближается к финальной черте, за которой лежит расставание. Правильное и вечное. Они уже медленно поднимались по склону пологого холма, уже привыкшие к слепящему яркому солнцу, и никто не прикрывал глаза. Они были величайшими царями, и даже Солнце не властно диктовать им свои правила. Скорей все произойдет совершенно наоборот. И на Землю рухнет ночь.
   Еще пару шагов, и они вышли к склону, ведущему в долину, по дну которой шла дорога, за многие годы протоптанная людьми, уже совсем другими, изменившимися, и совсем не его.
   Озиманд положил Дарию руку на плечо и сказал:
   - О величайший из царей, видел ли ты туман над Нилом?
   - О. сын Солнца, - отвечал ему перс, подняв глаза к небу, - я видел туман над Тигром, там, где в междуречье, сад раскинулся великолепный. Сад, закрытый от нас навсегда.
   - В мире может быть лишь один, именующий себя «Царь Царей», именно поэтому я должен уйти, - опустив руку с плеча, Озиманд поравнялся с Дарием.
   - Мой час тоже близок, о величайший из правителей, но ты прав. Ты был Царем Царей на земле, за сотни лет до меня, и останешься им после, но там, на Неумирающих Звездах, - тяжело ответил Дарий.
   - Пойдем со мной в Долину Царей.
   - Прости, мой друг, на звездах не осталось места для новых правителей. Я вернусь домой, и завершу свой долгий путь на земле, что меня родила. На той земле, что сделала меня таким, какой я есть. И может быть, обо мне когда-нибудь вспомнят потомки. Но мы с тобой посмотрим на это с полным равнодушием, ведь тот, кого они вспомнят, будет не я.  Прощай, мой великий друг, пора домой.
- До встречи, - сказал Озимандий Второй и шагнул в Долину Царей.
   А Дарий Первый медленно обернулся, поднял из песка цепь, взвалил ее себе на плечо и повел плененных правителей за собой. Царь Царей отправлялся домой, чтоб потом уйти другой дорогой, к совсем иным звездам.

8.02.2015