Балетная труппа

Одиноко, в плену освещения дешёвого, танцует на сцене балетная труппа.
Каждый день - тот же танец, отыгранный как по нотам.
За тяжелыми шторами тонкие станы считают минуты,
Сидя на спицах приличия и улыбаясь богатых поклонников нищим остротам.

Сцена - вся жизнь для одной из хрупких созданий, гнущихся, как пластилин,
Для которых дни опустело-живые - просто дар по отдельным квотам,
Лет как двести подписанный договор о единстве времени, места, личин,
Здесь имеет значение только балет и игра, здесь нет места интимным заботам.

Одиноко, спектакля почти под финал, танцует на сцене балетная труппа,
Взмах рукою подобен у девушек взмаху слепого крыла
У летящего лебедя белого. 2.47 на часах, рядом тихо гуляет утро,
Один выжженный день на исходе, в пороге прожженный другой. Она чистит его добела.

Просыпаются сутки в одной чистой огромной постели с бродячим восторгом,
Закрывается день, где-то за шторой пьяные песни сироты поют.
Этот квартал мог бы смело назваться свободы и счастья острогом,
Танцорам здесь если подарят желанную цель, то все радости жизни навек отберут.

Одиноко танцует уставшая от суеты переделок, одетая в "боди" балетная труппа.
Девушки выдохлись ближе к концу представления. Им нужен приют.
Приютом назвать комнатушку в том самом квартале - шутка, что может запутать,
Заставить поверить в ужасные сказки, что придумывать рад старый хозяин-плут.

Люди в труппе клянутся себе и друг другу не сдаться, заставить услышать
Мир о странном таланте для музыки музыкой быть.
Раз в месяц один из мечтателей с жизнью прощается, прыгая с крыши.
Взлетел. Только вниз, а не вверх. Кому-то судьбою начертано воздухом по миру плыть.

Помня об этом, отработанным шагом ступая по сцене, танцует балетная труппа.
Красота не имеет границ. А движение, плавности пленник, и есть красота.
Как бы ни было страшно, в танце забыты печальные мысли. Затянуты в жгуты
Слёзы отчаяния, вздорный восторг, переодетый эмоции ритма. И от слёз этих щиплет глаза.