За гранью иллюзии

  День первый.

  - Эти ощущения, Ирочка, может испытывать каждый человек, оказавшись в закрытой, незнакомой, темной комнате. Он начинает наощупь искать дверь, натыкаясь на разные предметы интерьера… Но достаточно внести свет, пусть даже совсем немного, сойдёт даже маленькая горящая спичка, и вся комната озарится светом… А теперь я вам задам вопрос: если вы видите дверь, думаете ли вы, где дверь? Увидев дверь, вы просто открываете ее и выходите, так?
 
  - Нет, Иван, Сергеич. Я не смогу выйти из комнаты, если: а) дверь заперта снаружи; и б) если двери нет в комнате.

  - Правильно, но мы с вами имеем в виду обыкновенную, но незнакомую вам комнату, в которой есть и окна, и двери.  Вы очутились там по доброй воле в качестве… ну, сажем, игрока в прятки. 

  - А куда ушёл Станислав? – Ирина смотрела на своего собеседника влажными глазами. – Он ушел? Ушел к этой шлюхе? Он больше не придет, да?

  - Ирочка, вы видите дверь, незапертую снаружи. – спокойно продолжал Иван Сергеевич. - Вы думаете, где она?

  - Нет, - ответила женщина. – Только….

  - Что «только»? – насторожился он. 
          
  - Я подумала бы, а дверь ли это вообще? Может я открою ее и окажусь перед стеной. Может дверь – это бутафория? Я столько лет открывала эту дверь… Она была как… Как источник радости, света, надежды… Он торопился домой… Как он торопился домой! К нам домой… Он говорил, что бросит ее, что я для него – это вся жизнь. Я ждала. Я целых семь лет ждала, Иван Сергеич. Он не мог так поступить!

  Ирина беспомощно смотрела куда-то в угол. Руки ее, красивой формы, с утонченными кончиками пальцев дрожали, теребя носовой платок.

  - Он ведь вернется, да, Иван Сергеич? Стас любит меня, я знаю… Эта шлюха беременна не от него. Если бы он к жене законной вернулся, я бы… Ну… поняла бы, что ли… А то ушел к этой…

  Она подняла на Ивана глаза, полные слёз. Поймав на себе его теплый, сочувствующий взгляд, Ирина начала успокаиваться.

  - Ирочка, - мягко начал он, доставая со стенда несколько фарфоровых куколок.  - Вы доверяете мне?

  Ирина молча кивнула, с неподдельным интересом разглядывая эти маленькие произведения искусства. Куклы были разные: здесь были и дамы в шляпках, и современные девчонки в джинсах и топиках, и мужчины в цилиндрах с тросточками, и юные атлеты в спортивных костюмах.
 
  - Давайте попробуем поиграть с ними, как в детстве, - предложил Иван Сергеевич, загадочно улыбаясь. - Сейчас мы с вами из всей этой прелестной компании выберем пять куколок. Одна из них будет вашим Стасом, другая будет его, назовем ее… Да, хорошо. Пусть она будет Шлюха.
 
  Ирина удовлетворенно кивнула. Иван про себя улыбнулся. «Не все потеряно,- подумал он. – Девочка на правильном пути».

  - Далее мы возьмем куколку, которая будет его законной женой. Мы ее так и назовем, Жена. Вы не возражаете?

  Он наблюдал за женщиной. Ведь то, что она выбирала и как она это делала, показывало подсознательное отношение к персонажам из ее же собственной жизни. Пока все было предсказуемо для него. Она выбирала тех кукол, коих он и предполагал.

  - Теперь нам осталось выбрать две куклы. Одну выберете вы, а другую я. Итак, от вас сейчас требуется выбрать того, кто будет в нашей игре исполнять роль вашего бывшего мужа.

 Ирина выбрала самого толстого, добродушного куклёнка с прищуренным хитрым взглядом в клетчатом костюме и сигарой в зубах. Посмотрев на него, улыбнулась и, неожиданно для самой себя, подмигнула ему.

  - Он прикольный такой же, смешной, - сказала Ирина. – Знаете, я его серьезно никогда не воспринимала.

  - Зачем же за него замуж-то вышли, за такого… ну…  плохого? – спросил Иван Сергеевич. Он нарочно голосом выделил «плохого».

   - Он не плохой, - сразу возразила женщина и вдруг, как отрезала. – Просто… Никакой. И всё.

   - А теперь буду выбирать я, - проговорил Иван и подошёл к столу. 

  Эта английская кукла была необыкновенно красива. Каскад темно-каштановых волос, волнами спадал на плечи и оттенял белую «кожу» куклы. Ее миндалевидные, с поволокой, тёмно-синие глаза наполовину прикрывали густые ресницы. Одета кукла была изысканно. На ней было васильковое вечернее платье с декольте. На головке красовалась диадема. Он, улыбнувшсь, показал красавицу Ирине со словами:

  - Это вы.

  - Разве? – удивилась женщина. – Я же на нее совсем не похожа…

  - А мне кажется, что это вы.

  - Нет… Это не я. Давайте я выберу себя, - предложила она.

  - Хорошо, - ответил Иван. – У нас будет две Ирины.  Выбирайте свою.

  Ирина тщательно пересмотрела всю коллекцию. Потом удивленно посмотрела на него.
 
  - Здесь меня нет. Я не узнаю себя в них.

  - Значит моей куколке и играть вас, Ирочка.
 
  Он убавил свет, расставил в разные углы стола три куклы: Стаса, бывшего мужа Ирины и саму ее, красавицу.

   - Ирочка можно сейчас я вам на время завяжу глаза? И мы начнем игру.

  Он провел женщину вокруг стола. Усадил в кресло начал погружать ее в транс.
 
  - Ирина, вы слышите меня? – спросил он, включая видеокамеру.

  - Да, - будто из подземелья, ответила Ирина.

  - Хорошо. Где вы находитесь?

  - В университете. Экзамен.

  - Вы сдаёте экзамен?

  - Да.

  - Отвечаете по билету?

  - Да.

  - Что спрашивает преподаватель?

  - Электрический колебательный контур.  Формула Томсона.

  - Вы знаете эту формулу?

  - Нет.

  - Вы провалили экзамен?

  - Нет. Мне однокурсник сунул шпаргалку, пока преподаватель под столом искал ручку.
 
  - А почему ручка под столом оказалась?

  - Этот однокурсник подбросил ногой, якобы случайно. Пока преподаватель ползал под столом, я успела посмотреть формулу и ее вывод.

  - Какую оценку вы получили?

  - «Хорошо» - улыбнулась женщина. – Он всегда был находчивым.

  - А кто это, он?

  - Мой бывший муж.

  - Бывший муж – ваш однокурсник?

  - Да.

  - Ирочка, теперь подойдите к столу. Возьмите вашу куклу.

  Женщина взяла куклу – «себя».

  - Что вы чувствуете?

  - Это я. Очень красивая.

  - Ирочка, сейчас вы встанете на середину стола. Так. Теперь куда пойдет наша красавица?

 Женщина сразу взяла куклу и резко передвинула ее в пустой угол стола.

«Что и требовалось доказать, - сказал сам себе Иван Сергеевич. – Девочка по сути самодостаточна. Она из одиноких волчиц.  Они, как правило, имеют какие-то незаурядные способности.  Парадокс таких женщин в том, что они не знают и не ценят сами себя, растворяясь в отношениях с мужчинами, которые им не дают раскрыться. Они идеализируют партнёра и, надумывая проблемы, фактически сами себя загоняют в тупик. Что ж, будем работать, красавица. Только где же искать таланты-то твои? Ладно. Это уже не столь важно».


  День второй


  Иван Сергеевич пришёл в свой офис раньше обычного. Ему нужно было взглянуть на результаты холтеровского мониторирования частоты сердечного ритма пациентки и сравнить некоторые моменты со съёмками сеанса скрытой камерой.

  Считав результаты холтера, он включил видеопроигрыватель и начал просмотр вчерашней беседы. Да, вот тут она спокойно рассуждает о двери, вот тут произошел сбой… Женщина вспомнила, как она несколько лет подряд заходила в съёмную квартиру, где они встречались со Стасом. Вот здесь она успокаивается, когда они начинают выбирать кукол для сеанса. А почему сердечко забилось сильнее, когда она не нашла себя среди кукол? Он даже еще раз синхронизировал кадры на экране и время учащённого сердцебиения. Интересно, почему она с недоверием отнеслась к его выбору куклы? Да... Она все время, пока я ее вводил в транс, глазами стреляла в сторону куклы…

    Ох, Стас, Стас… Задал ты мне задачку. Двух красивых баб ему было мало, третью умудрился обрюхатить. Ирину эту сам боится. Поэтому ко мне ее и приволок. «Сделай, говорит, Ванюша, чтоб она про меня думать забыла. Не знаю, что у ней не уме. Выведай, а? И, вытрави, заблокируй меня там, в ее башке. Заплачу, сколько скажешь». Правильно, Люське своей полмиллиона баксов отвалил отступных плюс алименты суд обязал платить, пока замуж не выйдет. А ей и выходить не надо - как сыр в масле катается, из спа-салонов не вылезает. Вот она глаза-то и закрыла на всё и с радостью перешла в разряд бывших.  А с этой… Предложил ей Стасик отступные – не берет. Сначала плакала: «Люблю, говорит, жить без тебя не могу». Потом замкнулась…  Ну Стас и притащил ее в ресторан знакомить со мной, как с лучшим другом, а сам, откланявшись, сбежал на «совещание». Вручил, так сказать, другу детства вместе с авансом от гонорара. Ладно, друг ты мой единственный, буду отрабатывать свой гонорар. Знала бы Ирина всё это – мало никому бы не показалось!
   
   Иван Сергеевич посмотрел на часы. Была только четверть девятого. Ирина придет в одиннадцать. Он прошёл в дальнюю комнату, служившую ему комнатой отдыха и, одновременно, мастерской. Здесь стоял мольберт и повсюду валялись наброски, карандаши, краски.

   Его молоденькая помощница Оленька, заглянув к нему, спросила, не принести ли  кофе? Кофе Иван любил, так же как и она сама. И очень часто, если шеф был в настроении, они пили его вместе. Оля была студенткой факультета психологии МГУ. Она была влюблена в свою будущую профессию и, попав на работу к частнопрактикующему психотерапевту, была невероятно счастлива, думая, что вместе с шефом они будут разбирать какие-то сложные жизненные ситуации, и со временем она надеялась стать его коллегой и партнером. Так себе вообразила юная студентка, но Иван Сергеевич сразу пресек все ее поползновения побольше узнать о клиентах. Он в корректной форме, но твердо сказал девушке, что есть понятие врачебной тайны. Люди, которые к нему приходят со своими бедами, сомнениями, страхами чаще всего не хотят, чтобы их история уходила из этих стен. Поэтому они дают ему письменное согласие на обработку персональных данных. Он же со своей стороны дает им расписку в том, что персональные данные могут быть им использованы только в научных целях и с измененными именами. Оленька, подумав, согласилась с требованием  Ивана не проявлять излишнее любопытство, и вот уже в течение полутора лет трижды в неделю приезжает в офис на своей маленькой машинке, чтобы разобраться с бухгалтерией, почтой и документацией, иногда развозя их по разным инстанциям.

  За окном моросил холодный осенний дождь. Москва, по обыкновению, стояла в утренних многочасовых пробках. Гоголевский бульвар покрывался пёстрым ковром из желто-красных листьев. Порывы осеннего холодного ветра нагоняли на небо темно-серые тучи. Всё вокруг будто погружалось в беспросветную тоску.
«…Унылая пора, - подумал Иван. – Лучше не скажешь…»

  Он снова вспомнил вчерашнюю пациентку.  Почему-то пришла на ум картина Левитана.  Бесконечная дорожка в парке Сокольники, усеянная опавшей листвой по ее кромке. Дорожка кажется нескончаемой, словно пройденный сложный жизненный путь хрупкой женщины, идущей вперед, оставившей все свои горести за плечами после долгих размышлений. В душе ее, мыслях царит тоскующая красавица Осень.

  «Вот! - подумал Иван. – Вот что мне нужно сейчас с ней сделать. Она, как та левитановская женщина, уйдёт вперёд, не оглядываясь. Забудет она Стаса, и даже меня. Но для этого Ирочке придется искать себя. И, возможно, долго искать».

  Он вдруг поймал себя на том, что ему очень не хочется, чтобы она забыла и его.

  Иван Сергеевич улыбнулся, встал к мольберту и провел по ватману кистью, предварительно смешав на палитре краски.

  Оленька принесла крепкий ароматный кофе и, увидев шефа за любимым хобби, тихонько притворила дверь и поехала в банк. 


   ***


  Иван уже битый час не мог найти краску на палитре… Он смешивал разные оттенки, но у него не получался цвет, нужный для фрагмента рисунка. Он пытался передать цвет мокрого от дождя ствола дерева. Но все время доминировал темно-коричневый вперемешку с черным и серым…

 - Попробуйте наложение цветов, - послышался голос за спиной. – Сначала желтый. Пусть чуть подсохнет, потом возьмите красный одним мазком, потом темно зеленый смешайте со светло-коричневым… К сожалению, не могу назвать номера цветов, не помню. Но я тоже когда-то искала возможность передать цвет промокшего от дождя ствола и именно с этого ракурса.

  Ирина стояла в дверях, смущенно улыбаясь. В руках ее была вчерашняя красавица-кукла и неказистый, но озорной куклёнок в очках, джинсах и потертой коричневой куртке.

 - У нашей красавицы новое увлечение? – улыбнулся Иван.

 - У куклы – да. – ответила Ирина. – А у меня, похоже, свет померк надолго… Иван Сергеич, я бы вот здесь добавила густоты. Гляньте сами, -  она посмотрела в окно и взяла кисть. -  Этому валуну не хватает мощи, объема. А они передаются с помощью углубления, то есть концентрации цвета от краев к центру. Вот так.
 
  Женщина сделала несколько мазков, тронув кистью краски из палитры. И огромный камень, лежащий в стороне от главной аллеи бульвара около березы, словно ожил на рисунке.

 - Вот и все, - улыбнулась Ирина, отдавая ему кисть.

 - Ирочка, вы где-нибудь учились рисованию? – спросил он, вытирая руки.

 - Нет. Но мой дед, который меня и воспитал, был художником от Бога. Он меня и увлек этим. А я… Пошла по стопам родителей. И сейчас сижу в своём конструкторском бюро.

 - Вам нравится то, чем вы занимаетесь?

 - Работа как работа, - Ирина пожала плечами. - Дали рассчет - я и черчу детали по данным. Сказать, что удовольствие получаю, конечно же не могу. Да и зарплата тоже оставляет желать лучшего… Смешная она по нынешним временам. А у меня ведь еще дочка-школьница и отец на пенсии.
 
 - Знаете, а ведь работа может и даже должна доставлять удовольствие. Вы никогда не задумывались над этим? – спросил Иван, наблюдая за ней. 
 
  Но женщина увлеченно рассматривала его рисунки, будто не слыша вопрос.

  - Вот этот натюрморт выгоднее смотрелся бы в монохромном исполнении карандашом. А вот здесь хорошо бы добавить побольше пены. Ведь штормит на вашем море… Как никак баллов пять-шесть, не меньше. А пены нет. Вы наверно не с натуры рисовали, а по памяти. Поэтому таким вот мелочам обычно не уделяется достаточного внимания.   
 
  - Ирочка, а вы не хотите сами нарисовать для меня что-нибудь на память? Я бы вас об этом попросил, но боюсь показаться нескромным.

  - Я? Для вас? Даже не знаю… Будет ли вам это интересно? А вообще... А давайте попробую.

  Женщина взяла чистую палитру и начала смешивать краски.

  - Я тогда пойду? – сказал Иван, улыбаясь. – Покопаюсь в своих записях…

  Но Ирина, уже бросавшая первые мазки на бумагу, не обращала на него внимания. Он на цыпочках вышел и притворил дверь.

  Через полтора часа он заглянул в комнату и поразился непонятно, откуда исходящему свету. Окна его офиса, выходящие на теневую сторону бульвара, плохо освещали комнату. И Иван постоянно направлял специально купленный им софит на мольберт.

  Но сейчас софит не горел. И вдруг до него дошло. Свет струился от только что написанной картины. На ней был пейзаж уездного городка на фоне ясного морозного дня. 

  Ирина, забыв про всё на свете, увлеченно продолжала рисовать. Ее словно не было в комнате. Мыслями, душой она гуляла по картинным улицам маленького провинциального городка.

  Иван Сергеевич, покачав головой, удалился в приемную.

  - Оленька, - сказал он своей помощнице. – У меня запланированы две встречи. Буду примерно часа через два, но я на связи постоянно. А дама в той комнате пусть спокойно рисует. Ей это сейчас необходимо.

  …Когда он вернулся, Оленька испуганно и странно посмотрела на него, пожав плечами.

  - Что-то случилось? - спросил он.

  - Нет, но… Иван Сергеич, там картина какая-то странная и страшная. А дама записку в конверте оставила на вашем столе…

  - А где она сама?

  - Ушла, - виновато ответила девушка.- Я ее пыталась уговорить подождать вас, но...

  Иван взял конверт и пошел в свою мастерскую. Да…  Ирочка, похоже, здесь навела порядок. Все на стояло своих местах, пол был тщательно вымыт, кисти и палитры отмокали в растворе в тазу. Мольберт стоял в углу.  На подсохшей картине теперь было изображено заколоченное снаружи окно, сквозь щели которого прорезался свет от морозного солнечного дня в небольшом уездном городке.

   Иван вскрыл конверт. В нём каллиграфическим почерком Ирочка извинялась, что ушла столь внезапно. Её отец плохо себя почувствовал и ей пришлось покинуть офис.

  «Иван Сергеевич, спасибо Вам огромное!  Я всё знаю. Когда мы с Вами впервые встретились, помните? Станислав, представив нас друг другу, убежал на совещание. Вы с ним вышли покурить, а я набрала ваши фамилию, имя и отчество в смартфоне. Что ни говори, а интернет – великое изобретение нашего времени. Через две минуты я уже знала, что вы известный психотерапевт. Ваша клиенты – богатые бизнесмены политики, артисты, звёзды нашего шоу-бизнеса. Услуги ваши отнюдь недешевы. И я поняла, что Стас, испугавшись… Нет, не за меня, а, скорее, за себя, попросил Вас повлиять на меня, чтобы я его оставила в покое. И он платит Вам немалые деньги за сеансы. 
   Я сама поплатилась за свои ожидания в отношении Стаса. Мне стало интересно, что он ещё придумает, чтобы заставить меня уйти с его пути? А ведь он мог прямо и честно обо всём мне сказать. В итоге, я решила просто вам двоим подыграть. Выйти же за пределы собственных иллюзий мне помогла кукла, которая «играла» моего бывшего мужа… Знаете, мы ведь с ним расстались хорошими знакомыми. А увидев этого забавного куклёнка, я поняла, что в тот самый момент в моём сознании и Стас поменял статус с «настоящего» на «бывший». Иван Сергеевич, если вы не против, я бы встретилась с Вами, скажем, на художественной выставке. Но! Только не в качестве пациентки с комплексами и проблемами.  Кто знает, может быть когда-нибудь наши картины тоже будут выставлены в какой-нибудь галерее?  Удачи Вам и всего самого доброго! С уважением, Ирина».