Высоко-далеко, над вершинами гор...

Высоко-далеко, над вершинами гор,
Как-то раз воспарило четыре орла.
Их полёт был тек лёгок, так весел и скор,
Что рассеивал небо лишь взмахом крыла.

Благородству их дивились путники те,
Что держали свой курс в страны дальних миров.
В свете тёплых лучей в голубой пустоте
Они были вольны и свободней ветров.

А внизу жил пастух. Вот уже двадцать лет
Он скорбел о жене, что ушла на покой.
Выгонял он на пастбище каждый рассвет
Глупый скот, чтоб гуляли они за рекой.

И смотрел тот пастух на полёты орлов...
Здесь, читатель, ты пустишь скупую слезу.
Но не так романтичен мой маятник слов:
Всё немного иначе. Однажды в грозу...

Как-то раз налетел буйный шквал в этот край
И сметал всё, что только лежало не так.
Затаились четыре орла в гуще стай,
Под горой переждав взбушевавшийся мрак.

А наутро они вновь вспорхнули наверх,
Там увидели страшной картины мазки:
Дом пастушичий сгинул внезапно навек.
Сам он на пепелище рыдал от тоски.

Рядом блеяли робко три милых овцы -
Прочих злой ураган схоронил без причин.
Коль приходит беда, забирая концы,
То не спросит тебя про достаток иль чин.

Стало жалко орлам пастуха: каждый раз
С высоты они видели, как он тужил.
Был пастух очень беден, пробил его час -
Так остался теперь без всего. И без сил.

Устремились они к нему вниз, чтоб помочь.
Кто сказал, будто люди и птицы - враги?
Но в душе пастуха обитала лишь ночь:
Темень, полная лютого зла и пурги.

Он завидовал птицам уже двадцать лет.
Он был так одинок, а орлы - так легки!
Из мужчины былого состарился дед,
Лишь способный на то, чтобы мерить шаги.

День за днём, год за годом - одно и одно:
Овцы, пастбище, кто-то свободный вдали...
А под вечер - печальный простор за окном:
Горизонт из разросшейся вдоволь земли.

И когда подлетали орлы к пастуху,
Тот подумал: "Не дам им последних овец!
Вот они - эти гады, всё там, наверху.
Где мой лук? Попаду-ка я в них наконец!".

***

И погибли четыре прекрасных орла.
Человек свежевал их и наскоро съел.
Впредь никто не парил... Осень в край тот пришла,
Как холодной судьбы безнадёжный удел.

Пока спали деревья и тлела трава,
Три овцы убежали от злого хлыста:
Топот их доносила гнилая листва
И незваная в гладкой тиши темнота.

***

Если горечью взят ты в рабы - пережди.
Время лечит все раны, хранить их нельзя.
Боль откроет однажды иные пути,
Чтоб угаснуть, с собой чёрный тлен унеся.

Где-то есть этот край, где-то есть этот луг.
Там лежит злой пастух на истлевших костях.
Утро там не встаёт, мой читатель, мой друг.
И орлы не летают теперь в тех местах.