Исповедь

Ты, говорит, понимаешь, ведь у меня болит.
Что болит? Где болит? Зуб, голова иль какая конечность?
На сердце, такое дело, рваная рана. Она кровит. И боль такая, так сильно саднит, что, пожалуй, секунда сойдет за вечность. Мне бы, родная, её залатать, залечить. И поищи от ран душевных что-нибудь в аптечке. Я весь побит, поломан и не подлежу починке. Если умру, ты в церкви за меня поставишь свечку?
Мне кажется, что я залит свинцом. Такая тяжесть и ломота во всем теле. Будто я умер сотню лет назад, но, в самом деле, какой-то док безумный решил меня с чего-то оживить. Но я уже не тот, что был годами ранее, я пуст, я истрепался, я не жив. Не человек, нелепое создание, без капли сострадания и любви. Каркас нескладный из костей и кожи, несущий только страх в своей крови. Не смерти страх, вторично погибать не так уж жутко, я жить боюсь и более страшусь интриг. Любовь, она же ни к чему ведь не приводит, лишь только рушит жизни хрупкий миг. О нет, родная, я не мизантроп и циник, предпочитаю выбрать слово "фаталист". Ведь от того, чего не миновать, себя не скроешь, не избежишь плохого, как бы ни был чист. Ну, полно, ты не омывай меня слезами, пусть будет, как и раньше, взор лучист. Мне умирать не страшно, в самом деле, нет в том горя, что вскоре я покину этот мир.
Прости за все, прошу, мне отпусти мои грехи. И будь счастливой, не со мной, но с тем, кто станет для тебя опорой. Слагаю для тебя последние стихи и ухожу, как вдаль с отливами уходит море.