18 Признание ново русского Отелло

Забегая вперёд,  расскажу,
что подобных красавиц не видел –
 и в залог я на кон положу
своё сердце в растрёпанном виде.
Так влюбляться -  лишь юным дано,
 мне сегодня далече за тридцать.
Точно так у Шекспира,  давно,
Мавр безумно  влюбился  в девицу.
Я не негр  с темпераментом льва,
а  бармен  заурядного бара.
Но она холодней горстки льда
из коктейля, что пили на пару.
Десять дней мне крутила башку.
Я возил её в дом на Стромынке,
где в квартире на каждом шагу
всё кричало о прожитом с Нинкой.
Нинки нет – убежала   с  другим,
погналась за «китайским» фарфором,
что привез  ей из  Турции штымп*
с нагловатым на теле узором.
Да, плевать.  Я хотел не  о ней
рассказать и забыться в декоре
моих самых счастливейших дней,
 что снегами растаяли вскоре.
Вновь ошибся, скажу не тая,
обманула шальная зараза -
не успел приютить  на два дня,
как соседу  дала….  Аж, два раза!
Он мне сам рассказал – вшивый негр
из соседской  мигрантской общаги,
испугавшись, что   члена размер
не всегда  будет  флагом пощады.
Идиота  печаль  не спасла.
Здесь бы точно  Шекспир удивился -
я на  поставил  «козла»
так, что сам он в петле удавился.

Прим.* - «штымп» (блатной жаргон)  -  проходимец

07.02.2015