Берестяная грамота 752

Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату. Неужели я тебя задела тем, что посылала к тебе? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и примчался. Буде даже я тебя по своему неразумию задела, если ты начнёшь надо мной насмехаться, то судит тебя Бог и моя худость.
Цит. по: А.Зализняк "Новгородская Русь по берестяным грамотам: взгляд из 2012 г."

"Я к тебе посылала трижды в эту неделю..."
Что нам понять сегодня об ихнем деле?
Какие там были за страсти, за охи-вздохи -
в темные времена при царе Горохе?
Вот вам клочок бересты как итог эпохи.

Что остается от этих башен, от капищ, рынков,
кроме двух-трех черепков и таких обрывков?
Письмо обрастало глиной, землей, золою,
и адресат утерян в подзольном слое.
А недели сплелись в века и в песок просели,
но, к кому посылала - кажись, не пришел доселе.
И археолог вздохнет, вытирая сопли -
что же поделать, ежели все усопли?

Видишь ли: на перфокарте ли, бересте ли,
или мобиле - сигнал достигает цели,
как правило, слишком поздно. И нам не собрать из пыли
губы, глаза ли, лица, что здесь вот были -
и тех, кого они звали, кляли, любили.

То есть, по большей части, всем достается это
месиво под ногами. И точно эхо
хрустит на подошвах - грязью, различной почвой;
в сущности, просто недонесенной почтой.
И в черноземах, глинах, полезных рудах,
клинописных табличках, разных дурацких рунах,
глухо гудят голоса, доходя из глуби 
(то, что теперь земля, было когда-то губы) -
не разобрать язык, но поймешь идею:
я к тебе посылала трижды в эту неделю.

Так следом веков на скалах белеет роспись.
Так свет от настольных ламп улетает в космос,
чтобы остаться там, как Земля остынет,
и в бесконечной тьме бороздить пустыни;
и в сумме сигналов, что в этих местах издали,
астроном подберет потом из туманной дали,
сидя на Тау-Ките ли, другой звезде ли,
сжатый итог всего, что мы здесь пи**ели:
я к тебе посылала трижды в эту неделю.

Потому что и там, на ихней Альфа-Центавре,
тоже пишут записки, ждут на углу с цветами -
или что-то в таком же духе. И также в тоске, в разлуке
там воздевают к небу щупальца или руки
и издают по сути все те же звуки -
адресуя подруге, другу, богам, судьбе ли -
может быть, нам на далеком небе, в его пределе:
я к тебе посылала трижды в эту неделю.

Потому что и тот гуманоид братский у телескопа,
и археолог грядущий в грязи раскопа, 
что застучит киркою по нам ушедшим -
в сущности, все мы вместе. Поскольку шепчем,
в общем, одно и то же. И это довод,
что мы едины. Мы в некотором роде провод.
И сигнал переходит от сердца к сердцу, от века к веку -
может быть, от звезды к звезде. И всегда ответу
не дойти - от тебя ко мне ли, меня к тебе ли;
сколько веков глаза в темноту глядели!
Я к тебе посылала трижды в эту неделю.

2014