Неуслышанные

Бабка Зина зенки протерла в десять - а куда спешить-то, на группе, бля. Внук Васяня что-то с утра невесел, чертов корень, горюшко, конопля. Дочь Манюня спуталась, дрянь, с Ташматом, на Руси строитель всю жизнь в цене. Всем хорош, не квасил, не колошматил, только в каждом городе по жене. Умотал, таджикская морда, сволочь, десять тыщ оставил, футболку, нож, и ломоть лепешки - коричнев, солон, а чего лопочет, не разберешь. Участкова докторша Нин Степанна говорит: дебил...афазия, что ль...Вылезай с постели да топай в ванну, вымой рожу, видно, не спал нисколь. У других робята орут да скачут, щеки - во, все жрут, успевай давать. Этот - пень таджикский, сухая кляча, только знает молча давить кровать, тычет пальцем в трещины возле люстры, кормит шавку местную - блохи, дрянь, любит бусы - их-то хватает шустро, и встает, зараза, в такую рань.
Кто там? Машка? Че припорола, крыса? Как - с работы выгнали? Запила? Думашь, дам полпенсии? Оближися. Вон иди, другого найди козла, чтоб тебе заделал еще дебила, вот и будет пенсия - енвалид...Забазлала...чертова ты кобыла...Хватит, Машка. Надо б муки купить.
И бредут по парку под ручку двое, Машка курит в сторону - рядом мать, а за ними Васька идет и ноет, про какую надобность - не понять. Хоть бы крошки с морды дебильной вытер! У него ж, маманя, в башке туман...
 ...а на небе трещины - просто нити для стеклянных бусин - больших семян, из которых вырастут носороги и жирафы, желтые, как урюк, и другие, чтоб не из книжки, боги - каждый бог с полсотней здоровых рук. Как - зачем? Ловить человечьи беды. Беды - блохи, Жучке покоя нет.
А у тигров будут на лапах кеды. А у мамки - с блесточками берет. А у бабки - десять волшебных пони, могут бегать запросто по воде...
Кто б его услышал да кто бы понял. Только дела нет - никому, нигде.