Нежность темноты и дерзкий свет

      
Странный вкус во фруктах ада,
Может там и нету яда?
И косточек для размножения,
И червяков для разложения?
Соком страсть здесь ненасытная,
Кожурой эритроциты,
Мякоть - это плазма крови,
А съешь один – и сладость… боли.

Ты сидишь на бетонном полу комнаты, прислонился к стене, думаешь о своей черной комнате-душЕ:
- Там не глубоко, там страшно и темно.
Мне интересно, но я испугана. Маленький мучитель, живущий в тебе, разбивает склянку с удовольствием, разливается истома. Ты в предвкушении добычи, потягиваешься тигром, ступаешь к окну. После неделикатной стирки, штора помнит прикосновение  твоих тонких нежных пальцев, дрожит, не может удержаться, поглаживает лицо, шею, руки. Она... ждёт ласки.
А я иду спать, мне снится мрачная комната твоей душИ.

Ты стоишь у окна, шепчешь письмо, отогреваешь часть стекла. В жёстком саване зимы стекляшка вспоминает твое рваное дыхание, влажный рот, нетерпеливые губы. Наблюдает безоким пятном с равнодушного фона белой изморози. Она... ждёт ласки.
А я стою перед закрытой дверью твоей души.

Ты чутко прислушиваешься к звукам, напряженно осматриваешь одинокую улицу.
После черствых тяжелых зимних шин улица помнит твой внимательный взгляд. Она... ждёт ласки.
Ты пишешь мне письмо, поощряешь файлом с легкой музыкой. Но ты тяжелый, опытный и породистый.  Такие много умеют, с ними  интересно.
А я... рядом с открытой дверью.

Девяносто процентов моих проблем решаются сами, тебе выбирать.
Знай, дорогой, я не боюсь проиграть, но возьму то, что мне нужно. У тебя есть нежность, а у меня свет. Если это справедливый обмен, повернись и забери меня сам.   

Когда я уйду, наслаждаясь новой твоей-моей нежностью, а мы знаем, что уйду, выдохну свет-точку, в конце сказанного тобой последнего слова