Уйду, когда запахнет талым снегом

  Уйду,  когда  запахнет  талым  снегом
  И  осторожно  тронутся  ручьи,
  Когда  в  простуженном  февральском  небе
  Зависнут  прилетевшие  грачи.

  Былое  вдребезги  сосулькой  разлетится,
  Но, видит  Бог, в  том  не  моя  вина,
  Что  я  в  кормушку  мерзнущим  синицам
  Уже  не  брошу  пригоршню  пшена.

  Не для  меня  уже  подует  южный  ветер,
  Травою  юной  прорастет  земля,
  И  скворушка  с цветущей  белой  ветки
  Впервые  пропоет  не  для  меня.               

  Итожа  то,  что  есть,  и  то, что  было,
  Я  с  запоздалым  сознаюсь  стыдом,
  В  том, что  судьба  моя, строптивая  кобыла,
  Несла  меня  совсем  не  тем  путем.

  Несла  по  буеракам, бездорожью,
  Летела, закусивши  удила,
  В  аллюре  бешено-неосторожном
  Все  норовила  выбить  из  седла.

  Метафора  другим  не  лучше  и  не  плоше,
  Да  и  кому  какое  дело, наконец,
  Была ль   моей  судьбою  злая  лошадь
  Иль  молодой, но   шалый  жеребец?

  Либо  осел  с  мохнатою  спиною,
  Которому  ни  пряник  ни  указ, ни  хворостина,
  Они  смеялись  просто  надо  мною,
  Да  что  с  них  взять: скотина  есть  скотина.

  А если  шутки  прочь, то  первопутком
  В  кураже  молодого  озорства,
  Я  тормознул  случайную  попутку
  И  укатил  куда – то не  туда.

  И  прожитое  было  все  не  то,
  И  это  «все  не  то»  досадливо  смущало,
  Как  будто  влез  в  чужое  я  пальто
  И  в  нем  меня  немилосердно  жало.

  В  делах  я, впрочем,  не  был  бестолков
  И    не  был  чужд  высокому  искусству,
  Поскольку  в  нежных  вазах  для  цветов
  Растил  белокочанную   капусту.

  Но  все  вершилось  мною  впопыхах,
  Просторный  мир  мне  был  стесненно – малым,
  А  рядом, на  цветочных  лепестках,
  Спокойно  бабочка  дышала.

  А  на  капустный  лист  взбиралися  улицы,
  Гудел  в  траве  несуетливый  шмель,
  И  ежевесно  прилетали  птицы
  Из  сытых, да  не  нашенских, земель.

  Еще  был  день:  соловушка  защелкал,
  А  по  упругой   новорожденной  траве
  Шла  от  колодца  рыжая  девчонка
  И  солнышко  несла  в  своем  ведре.

  Легко  прошла, лукаво  поманила
  Зеленым  взглядом  из–под  бронзы  челки…
  Исчезло  все, все  пролетело  мимо,
  Лишь  солнышко  все  плещется  в  ведерке.