В. Шекспир Сонет 2

When forty winters shall beseige thy brow,
And dig deep trenches in thy beauty's field,
Thy youth's proud livery, so gazed on now,
Will be a tatter'd weed, of small worth held:
Then being ask'd where all thy beauty lies,
Where all the treasure of thy lusty days,
To say, within thine own deep-sunken eyes,
Were an all-eating shame and thriftless praise.
How much more praise deserved thy beauty's use,
If thou couldst answer 'This fair child of mine
Shall sum my count and make my old excuse,'
Proving his beauty by succession thine!
This were to be new made when thou art old,
And see thy blood warm when thou feel'st it cold.

Когда лета твои обелят брови,
Разрушат пашню бренной красоты.
Ливрею юности по меркам сшитой новым
От тлена старости не восстановишь ты.

Где легкость здравых дней пропала,
В каких морях несет её волна?!
Чтоб совесть душу старцу пожирала,
Когда слетит бахвальства пелена.

На что в лице твоем такая прелесть?
Раз ты не можешь с гордостью сказать:
Вот, кто осветит счастьем мою зрелость!
Дитя любви все может оправдать!

Хоть мастер стар, но горн его горит.
Пусть кровь хладна, но всё ж она бежит!