Я знаю, что спасло Дантеса. Книга вторая

    МИХАИЛ АНПИЛОГОВ.

   “Я ЗНАЮ, ЧТО СПАСЛО ДАНТЕСА”. КНИГА ВТОРАЯ.

   “ЛЕВАЯ, ПРАВАЯ – ГДЕ СТОРОНА?!”

   “…пистолет заряжен не черешневыми косточками… пуля тяжела”.

                (“Из повести А.С. Пушкина “Выстрел”).

   “…Пушкин выстрелил. Дантес упал”.

     (Из рассказа К.К. Данзаса – секунданта А.С. Пушкина
                при его дуэли с Ж.Ш. Дантесом).

   К ЧИТАТЕЛЯМ!

   Эта книга – продолжение моего расследования по тем темам, о которых я сказал в первой книге “Я знаю, что спасло Дантеса”. Название первой – дало название циклу.
   Рекомендую прочитать мою первую книгу перед прочтением этой – будет понятней то, о чём я скажу ниже.
   “ пуля (Пушкина. – М.А.) <…> попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке против ложки, эта пуговица спасла Геккерна (Дантеса. – М.А.)”. Именно это предложение В.А. Жуковского в письме к отцу А.С. Пушкина заставило меня написать вторую книгу, - продолжить расследование. Ранее это предложение я уже читал, но забыл; вспомнил, когда перечитал письмо Жуковского к отцу Пушкина – в котором он пишет о дуэли его сына с Дантесом. Почему предложение Жуковского оказалось для меня настоль важное в моём расследовании – будет понятно читателям по прочтении этой книги.

                МИХАИЛ АНПИЛОГОВ.

  “ЛЕВАЯ, ПРАВАЯ – ГДЕ СТОРОНА?!”

   Почему я так абсурдно назвал моё повествование?
   Потому, что буду говорить об абсурдности в рассказах современников о дуэли Пушкина с Дантесом.
   Итак…
   Повторю вышесказанное предложение из письма Жуковского: “… пуля (Пушкина. – М.А.) <…> попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке против ложки, эта пуговица спасла Геккерна”. Это предложение – насколько я знаю – не упоминалось у других исследователей дуэли. Но оно очень важное. Причину – объясняю. Сначала поясню, что за ложка упоминается в предложении Жуковского. Даю ниже сведения из словаря Даля – современника и друга Пушкина.
   “ЛОЖКА – нижний конец грудной кости, ложечка, ямочка под грудной костью” (Владимир Даль. “Толковый словарь великорусского языка”).
   То есть это та конечная часть груди, что в передней, срединной, нижней части – она легко прощупывается как ямочка под кожей. Это и есть ложка или ложечка.
   Ну и что? А вот что далее получается.
   Дантес, перед выстрелом Пушкина, стал, по отношению к пистолету Пушкина, правым боком, прикрыл грудь согнутой в локте правой рукой и пистолетом, который уже сделал своё дело.
   После выстрела Дантес упал, отделавшись незначительным ранением в правую руку и незначительной контузией правой части груди.
   Все современники говорили о том, что Дантеса спасла пуговица, которая отбила удар пули Пушкина – рикошет пули. Все дальнейшие исследователи своё говорили о дуэли, беря во внимание эти разговоры. Говорили о пуговице, которая была на сюртуке Дантеса.
   Если взять за истину вышеприведённое предложение из письма Жуковского, то получается тот абсурд, о котором я упоминал в начале моего изложения.
   Беря во внимание предложение Жуковского, я утверждаю: в пуговицу сюртука Дантеса пуля Пушкина – не попала; сюртук Дантеса – если допустить, что рикошет от пуговицы был, - заимел два отверстия от пули; Дантес должен был получить травму не в правую сторону груди, а в левую.
   Теперь скажу конкретно, как было после выстрела Пушкина, беря во внимание сообщение Жуковского. Пуля Пушкина, пробивает поверхность руки Дантеса возле локтя, практически не теряя силы удара; пробивает сюртук; налетает на пуговицу, “которою панталоны держались на подтяжке против ложки”; рикошетирует (допустим так, как утверждали современники) от пуговицы; пробивает сюртук; улетает далее свободным полётом.
   Куда должна двигаться пуговица, находящаяся над средней точкой груди, получив удар пули справа? Правильно. Только влево. Левая или правая сторона груди Дантеса должна была получить травму? Правильно. Левая. Абсурд, по отношению к тому, о чём говорили все современники и последующие исследователи дуэли. Если исходить из пояснения Жуковского – в какую пуговицу попала пуля Пушкина, - то всё, что наворочали о пуговице и о травме Дантеса, - абсурд.
   Строка Жуковского – единственное хоть какое-то изречение современника о том, в какую пуговицу конкретно угодила пуля Пушкина.
   Откуда он мог взять это сведение?
   Из – извините – сплетен, которыми так богата любая толпа в любые времена, услышавшая о чрезвычайном, внезапном  происшествии.
   Но, что Жуковским сказано, то сказано.
   Почему же так темно (почти ночь) с подробностями из дуэли, идущими от современников? Скажу сугубо своё мнение.
   Первое – царь приказал (ибо после дуэли напряжение в обществе нарастает).
   Второе – Бенкендорф нормальным, тихим голосом, производит окрик, намекая ближайшему к царю – правящему – окружению: “Господа, попридержите языки!”
   Третье – господа, отлично понимающие язык намёков, - понимают.
   Четвёртое – господа и без окрика, понимают, что языки им надо придержать, хотя бы насколь возможно, потому что они катаются во Францию и в Голландию, а потому резона нет “поднимать волну”, к тому же “поднимать волну” – которая и так начала подниматься – внутри России.
   Установилась – почти тишина. Произошло немыслимое. Сам символ интриг и сплетен – языки придворных кругов – не облизал со всех сторон самое невероятное, мистическое событие дуэли – спасение Дантеса с помощью пуговицы, которая отразила свинцовую пулю Пушкина, пролетевшую всего десять шагов; после удара пули Дантес падает, но чудесным образом не получает ни синячка, ни царапинки. Какое раздолье для рассуждений и вопросов. Но… ну, попала пуля в пуговицу, так попала; ну, отбила пуговица пулю, так отбила; ну, упал Дантес от удара пули, как подкошенный, не получив никаких знаков на теле, так упал. Что же в том такого. Обычное событие на дуэли. Откуда такой поголовный, скажу так, безразличный интерес придворного круга к самой сердцевине вопроса по чудесному спасению Дантеса. А ведь все взрослые люди из всего окружения царя знали с детства силу выстрела боевого пистолета, знали – что такое удар свинцовой пули, пролетевшей десять шагов. Сработал принцип “Не суйся под горячую руку царя со своими вопросами!” Потому в воспоминаниях современников нет никаких изумлений насчёт мистического спасения Дантеса. Вот обобщённый вывод в разговорах придворных: “Просто пуговица отбила удар пули – и всё”. Такая аксиома была общей. Осознанно или неосознанно – но общей. Детский лепет толпы взрослых – царского окружения. Повторюсь, сработал принцип “Не суйся под горячую руку царя со своими вопросами!” Я добавлю: “Во имя собственного спасения, не суйся в столь щекотливое дело, связанное с царём и с Европой!” Никтошеньки, никогдашеньки не поинтересовался, а почему это – на теле Дантеса нет никаких меток от удара пули, от которого он – как стоял, так и грохнулся оземь. Немыслимая незаинтересованность царства сплетен. Причина в том, что, тот, кто задавал себе этот вопрос, ужасался говорить его вслух. Можно понять, что бы началось, если бы кто-то сказал, что на Дантесе был панцирь. Можно легко представить, что было бы с тем, кто решился бы – скажу так – сказануть ребром свою догадку перед всеми.    
   Теперь добавлю о тишине с Европейской стороны того времени да и посейчас. Там был свой интерес – замолчать странное спасение Дантеса. И посейчас – насколько я знаю –  мол-чит Европа.
   В Европе, после проникновения подробностей о дуэли, сразу смекнули, что на Дантесе, вероятно, был тайный панцирь во время дуэли. Это позорище ложилось пятном и на дворян Европы, которая кичилась – и продолжает кичиться – перед Россией своей честью и цивилизованностью. Отсюда полное замалчивание Европой – и по сю пору – уяснения по вопросу причины спасения Дантеса.
   Дантес – насколько я знаю – нигде и никогда, и никому не объяснял тончайшие детали своего изумительного спасения во время дуэли с Пушкиным, не показал никому свой костюм и свою пресловутую пуговицу. Он знал, что толпа из окружения царя и Европа не будут спрашивать его по этой теме. Он угадал. Все мошенники – отличные психологи. Дантес просто сообщил, что пуговица отбила удар пули. И всё. Все поверили, - вернее, сделали вид, что поверили этому проходимцу (осознанно или неосознанно, но именно это – произошло).
   Теперь скажу конкретно, что было бы реально после выстрела Пушкина, если брать за основу сообщение Жуковского. Повторю это сообщение – “… пуля (Пушкина. – М.А.) <…> попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке против ложки, эта пуговица спасла Геккерна”.
   Помним, что Дантес упал моментально после выстрела Пушкина.
   Выстрел Пушкина.
   Пуля попадает в пуговицу панталон – над ложечкой.
   Первое. Дантес падает, получив относительно лёгкое ранение от удара пули и пуговицы, которые взрезав поверхность плоти, рикошетом от рёбер левой части груди отлетают от Дантеса.
   Второе. Дантес падает, получив тяжёлое ранение от пуговицы и от пули. Они сокрушили нижние рёбра левой части груди и отлетели рикошетом от Дантеса.
  Третье. Дантес падает, получив тяжёлое ранение – вплоть до смертельного – от пуговицы и от пули. Они бьют в торец нижних рёбер левой части груди, разрушая их; попадают под рёбра левой части груди; пробивают грудь насквозь.
  Четвёртое. Дантес убит на месте или получил тяжелейшее – вплоть до смертельного – ранение. Пуля и пуговица бьют в торец нижних рёбер левой части груди, разрушая их; рикошетом попадают под рёбра левой части груди; пролетают рикошетом по рёбрам (по кругу и хаотично), поражая жизненно важные органы (так погиб Пушкин – только с той разницей, что пуля Дантеса влетела рикошетом от сочленения правой ноги с тазовой костью, которую раздробила, в тазовый район тела Пушкина; добралась рикошетом от подвздошной кости, которую раздробила,  до крестца; сокрушила крестец и застряла в нём – вот реальность!).
   Так было бы в реальности с Дантесом после выстрела Пушкина, если взять за основу сообщение Жуковского, о котором я уже сказал выше.
   Напоследок, опять напоминаю факты для размышления. Выстрел Пушкина с десяти шагов от Дантеса – моментально Дантес падает, но на теле Дантеса нет меток от удара пули или пуговицы – никаких!
   По тем документам, что я исследовал, я могу утверждать: никакой спасительной пуговицы на Дантесе не было – пуля вообще не попала в пуговицу. Доказать это – я не смогу. Но доказать обратное – тоже невозможно. Спасительная пуговица – выдумка Дантеса, потому что эту пуговицу никто не видел; Дантес её не предоставил; он вообще ничего, никогда, никому не предоставил из своей одежды – как доказательство своего чудесного спасения после выстрела Пушкина. Дантес – лжец!
   Исходя из вышеизложенного мною, из разноголосицы, недоговорённости и путаницы в документах о дуэли Пушкина и Дантеса – делаю вывод,: на Дантесе, во время дуэли его с Пушкиным, был тайный панцирь – лишь в этом случае снимаются все недоразумения, экивоки и намёки.
   После сказанного – добавлю своё уведомление, которым я закончил своё изложение в первой книге. (N.B. Моё мнение – ненаучное, основано лишь на известных мне фактах, моих понятиях и на опытах жизни).

                12 ИЮЛЯ 2012 года.
                МИХАИЛ АНПИЛОГОВ.
                ГОРОД ПАВЛОВСК ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ.