Живем один только раз. И. Халеви. Перевод

      Если бы не сутолока и теснота в университетском  кафе в тот зимний день во время обеда, наверняка эти двое не сели бы рядом. Но судьбе было угодно свести их за одним столом.
 Обычно кафе и рестораны повсюду в городе в обеденное время и вечерами заполнены до отказа. И только в университетском кафе всегда можно было свободно пообедать, но в тот день и оно было переполнено.
 С утра лил дождь. Струйки воды стекали с дорожек и сливались в широкие потоки. Машины врезались в глубокие лужи, обдавая прохожих фонтанами мутной воды. Было не холодно. Но люди в ожидании длительных дождей спрятались в зимние костюмы и плащи, а сейчас страдали от распаренных тел под излишне теплой одеждой. Многие отбросили мысль о поездке домой на обед, как делали ежедневно. И в университетском кафе неожиданно скопились одновременно профессора, ассистенты и студенты. Здесь было два вида столиков: с четырьмя сидениями и маленькие – на двоих. Около восточной стены, у окна, за маленьким столиком сидели двое. Они были знакомы, но приятелями или  друзьями назвать их никак нельзя было. Никогда в прошлом  у них и не было попыток сблизиться друг с другом.
Маор, молодой, высокий , в темном костюме работал на кафедре общественных наук и читал лекции по социологии. Даниэль,виски которого уже побелели, был среднего роста , широкоплеч и плотен. Во время обеда они лениво перебрасывались замечаниями отвлеченного характера: политика, погода, университетские планы, как вдруг всплыла эта фатальная фраза – "живем один только раз".
Маор бросил ее небрежно, без всякого умысла, готовясь приняться за огромную порцию мяса и жареной картошки, обильно   политой соусом.
Даниэль неожиданно для себя задумался над банальным афоризмом:
-Что если бы сознание наше постоянно бодрствовало и принимало сказанное по его первоначальной сути и содержанию? Как могла бы измениться наша жизнь и какое неожиданное направление приняла бы ??
 Брошенная вскользь фраза обернулась центральной темой разговора , и вскоре оба с увлечением обсуждали совместного будущего эксперимента. Договорились выбрать объект  и попытаться изменить его принципы и сознание, влияя на него только многократным повторением сакраментальной  фразы :" Живем один только раз!"
Это будет наш частный эксперимент,- сказал Даниэль, - проверим, какова будет реакция нашего кролика, осознанная или неосознанная.
-Нам следует промывать ему мозги так, - добавил Маор, - чтобы он не догадывался  о наших намерениях, Реакция, по всей вероятности, будет меняться ступенчато .Следует вести интенсивные наблюдения и все записывать.
  Две недели продолжались поиски  объекта. В конце концов они пришли к соглашению, что человек , словно созданный для этой роли, - их общий ассистент. Он заканчивал обучение по двум дисциплинам :социологии и психологии –и в течение всей недели был помощником и лаборантом Даниэля и Маора. Блестящий студент, он был известен в университете под прозвищем Лакки- счастливчик. Лакки был из благополучной респектабельной семьи, но с увлечением посещал клубы и частные дома, в которых собирались, читали  лекции, обсуждали, произносили речи и спорили приверженцы новых левых. Он ещё не вступил в партию, движение или фракцию этого направления, хотя все чаще взвешивал такую возможность. Одежда и прическа Лакки тоже соответствовали этому кругу.

  Эксперимент начался. Даниэль и Маор  , находясь наедине  с Лакки, произносили все чаще и чаще:"Живем один только раз." Иногда они явно акцентировали эту фразу, а иногда произносили ее совершенно бесстрастно. Даниэль периодически добавлял: "…и нужно уметь наслаждаться жизнью", а Маор добавлял :" ….если ты не осел!"
Лакки, по-видимому , не чувствовал, что эти двое, каждый сам по себе, цементирует его сознание одними и теми же репликами.
Даниэль и Маор и не стремились к тому, чтобы Лакки открыто обратил внимание на их усилия.
И стены  Ирихо пали от трубных звуков шафаров!
 Медленно, потихоньку, но Лакки  менялся. Он стал реже бывать в кругах  новых левых. Исчезли левацкие дерзости и словечки, которыми он так любил расцвечивать свои высказывания. Сегодняшняя речь Лакки  выдавала его респектабельное происхождение .В одежде, прическе и обуви теперь проявлялись педантичность стиля. Даже подбор цветов и их оттенков в одежде соответствовал общепринятому в тех слоях общества , которые свои счета в банке предпочитают любым авангардийским  отклонениям. По крайней мере, внешне Лакки изменился. Если раньше взгляд его был тревожен , перебегал с предмета на предмет, и в глазах его зачастую мелькала неуверенность  и некая напористость, граничащая с агрессивностью, то сейчас он приобрел умиротворение и хладнокровие, как человек, принимающий мир таким, каков он есть.
За три месяца, с тех пор, как начался  эксперимент , Лакки стал походить на другого человека. Тот Лакки, прежний, делил свой день, как правило , на две части: первую половину дня он отдавал учебе и работе, вторую – посвящал встречам в идеологически левых кругах и наслаждался их обществом.
Новый Лакки все еще продолжал отдавать первую половину дня учебе и работе, но свободное время стал уделять женщинам, вечеринкам с выпивкой или просто бесцельным шатаниям.
Лакки принял за правило придавать разговору легкий тон, пикантно приправленный комплиментами. Он воображал себя неожиданным и оригинальным, из того сорта мужчин, за которыми устремляются женщины  и охотно слушают. Лакки как бы случайно  легко прикасался к плечам спутницы, "бессознательно"   поглаживал   ее волосы и в разговоре надолго задерживал ее ладонь в своих руках. Женщин, как известно, притягивает  такая форма беседы. Прикосновение руки во время легкого  насмешливого разговора ни к чему не обязывает, улыбка освещает лица, и в воздухе витает аромат интимности и возможной близости. Лакки умело давал понять собеседнице, что она важна, дорога и желанна в его глазах, но никогда не произносил этого вслух.
Через короткое время в городе распространились слухи, что Лакки превратился в бабника и делит свободное время между замужними и свободными. Говорили, что он несколько раз напивался до потери сознания и даже баловался марихуаной.
Даниэль и Маор  продолжали экспериментировать. Папки с записями наблюдений разбухли. При встречах у них была одна тема обсуждения : Лакки!
-Смотри, с какой скоростью и как неожиданно меняется   наш  подопытный.
Даниэль настаивал на обнародовании совместного эксперимента ввиду его научного интереса. Они никого не посвятили в происходящее, и никто не догадывался об их роли в драме Лакки. Время от времени они посмеивались над последствиями той случайной встречи в университетском кафе и расставались с привычным девизом на устах :
" Живем один только раз!"
Этот афоризм продолжал по-прежнему сопровождать их разговоры с Лакки. Они боялись, что, уменьшив количество "снарядов",потеряют возможность наблюдать за максимальным изменением личности.
Оба увлеклись научной стороной эксперимента и разрабатывали дальнейшие планы. Таинственный мир человеческой психики тревожил их раз от разу все больше. Можно было прийти в отчаяние, зная, что так легко влиять на мировоззрение, поведение и личность человека с помощью простого эксперимента. Как же быть с постулатами ТАНАХа и притчами мудрецов, твердящими, что человек, созданный по образу и подобию Бога, - сам управляет своими чувствами и поступками? Случайно задуманный и проведенный эксперимент убеждал их, что стабильность человеческой личности изменяется одним взмахом руки, легким, без особого усилия влиянием .Так попадает человек в сеть чужих интересов и замыслов.
Лакки, приятели которого звали его теперь не иначе как бабником и Дон-Жуаном, заметно терял интерес к учебе и работе. Даниэль и  Маор  спрашивали друг друга, не слишком ли далеко они зашли и не будет ли их эксперимент  иметь печальные последствия для будущего Лакки.
Но случилось нечто непредусмотренное. Отец Лакки заболел  и находился в больнице в тяжелом состоянии. У него был обширный инфаркт, и врачи не скрывали своих опасений. Мать была в отчаянье.  Неизвестно, это ли повлияло  на Лакки, но он неожиданно прекратил предыдущий образ жизни.
Лакки, в прошлом идеалист и  левак, а затем
 " прожигатель  жизни", внезапно обуржуазился. Он стал походить на тысячи других, сносящих жизненные тяготы с внутренней дисциплиной и в тех рамках, которые создали для них ещё родительский дом и воспитание.
Даниэль и Маор поскучнели, но продолжали свои наблюдения. При каждом удобном случае они не забывали произносить известную фразу.
Каково же было их удивление, когда Лакки обратился к ним с вопросом: "Что вы твердите все время как попугаи: "Живем один только раз!"?
Реакция экспериментаторов была путаной и уходящей от ответа. Не успели они собраться с мыслями, как Лакки пробормотал сквозь зубы: "Странно!"
Не было смысла продолжать опыт. Даниэль и Маор подытожили данные и сделали вывод:
"промывание мозгов" оказывает влияние лишь определенное время, а затем   подопытный переходит в область, свободную от влияния, но отнюдь не в прежнее состояние.
С самого начала опыта два экспериментатора каждый сам по себе задумывались над первоначальным смыслом этой злополучной фразы и примеряли ее на себя. Даниэль заметил, что ему удается освободиться от чувства злости и уныния, как только приходит на ум  банальный афоризм. Маор  неожиданно обнаружил, что и он попал в область влияния собственного эксперимента, когда начал тайно ухаживать за женой Даниэля. Он познакомился с ней, когда они вместе с Даниэлем обсуждали по вечерам ход эксперимента. Маор не был женат и часто допоздна  засиживался в домеДаниэля. Частые вечерние встречи, участие всех троих в анализе полученных данных , обмен мнениями, общие взгляды сблизили их. Обоюдная привязанность выходила за рамки обычных приятельских отношений. Даниэль не замечал особых взглядов и изменений в тоне голоса жены  в присутствии Маора. Новая нить плелась за его спиной, в его присутствии, в его доме.
Прошло немного времени, и жена Даниэля стала любовницей Маора. Их тайные встречи учащались. Не раз она восклицала:"Мы живем только один раз! Это правда!"
Даниэль все же уловил некоторые изменения в совместной жизни с женой. Она перестала устраивать истерики ,если он задерживался на работе. Детей у них не было. Оба сожалели об этом, но никакое лечение пока не приносило "плода".
В последнее время жена начала отпрашиваться
в другие города к новым профессорам. В те дни, когда жена отсутствовала, он часто обедал или с Маором или с Лакки. Как-то Маор за обедом обронил:"В последнее время почти не видно Лакки во время обеда..Где он прячется? Кто та счастливица, которой он предпочитает нас?"   
Эти слова Маора вертелись в голове Даниэля несколько дней. Ему казалось, что он припоминает, что в те дни, когда жена уезжала, отсутствовал также и Лакки. Не выдержав, он обратился к частному детективу.
Через месяц тот сообщил Даниэлю, что раз в неделю жена, действительно, едет в другой город к врачу, но второй раз она находится в доме Маора, где они проводят целый день вместе.
Даниэль был застигнут врасплох  изменой  жены и друга. Он был возмущен  и рассержен.
Через несколько дней Даниэль сделал  подарок жене: путевка в санаторий  -недельный отдых  с лечением  и консультациями у известных специалистов в крупном северном городе. Он рассказал  Маору о предстоящем отъезде жены, объяснив что сам не может ехать, так как связан обязательством и ведением семинаров студентов.
На следующий день Маор сказал ему, что едет
в деревню к заболевшей единственной  тете .Даниэль не сомневался, что его друг и жена поедут вместе.
Решение, что смутно назревало, приняло реальные очертания.
…Когда жена Даниэля вернулась  домой, оказалось, что дом продан ( у Даниэля была официальная доверенность жены на все случаи в жизни).
Соседи сказали ей, что муж взял годичный отпуск в университете и продал дом какому-то американцу.
Общий банковский счет был пуст.
В почтовом ящике она нашла письмо от мужа:
"Дорогая! Продал дом и опустошил счет в банке. Когда ты будешь это читать, я уже буду за границей.
Хочу покрутиться по свету и получить максимум удовольствий. В конце концов , живем один только раз и следует брать от жизни все, что можно. Не так ли?
                Твой Даниэль.
Надеюсь, ты довольна своей поездкой??"