Скучно в Михайловском осенью
И сеть почерневших стволов,
Как сетка рыбацкая, прочная,
До Утра мыслишек улов
Не выпустит. Бьются и вертятся
В туманном молочном бассейне
Рыбёшки, искрятся и плещутся,
Но взгляд у поэта рассеянный.
Рассеянный, очень печальный
И мудрый, друзья, не по возрасту...
Эх, годы мои молодые,
Растратил я вас здесь все попусту.
Ну, что не жилось мне в столицах,
Ну, что не смотрелось мне в лица
Красивые, милые, умные.
Но вирши циничные, шумные
Легко и крамольно писались
И в руки цензуры попались.
Теперь я затворник в Михайловском.
Священник, прочти все акафисты,
Чтоб ветра ноябрьского посвист
В трубе печки старой затих,
Чтоб в душу ворвался вновь вихрь,
Очистил её вольной свежестью,
Чтоб стих мой наполнился нежностью,
Чтоб горечь к словам не цеплялась,
Чтоб радостью, счастьем дышалось.
Ах, горькие чувства-предатели,
Спугнёте вы мне почитателей.
Дам сердца моих расколдуете,
Ну, что вы опять озоруете?
А ну-ка, быстрей успокоимся
И в складные рифмы построимся,
Прогоним досаду и злость,
Чтоб чувство святое спаслось,
Чтоб главное в жизнь прорвалось
И предначертанье сбылось...
18.11.2002
Свидетельство о публикации №115020411380