Соня

Завоевав пол-Европы, фашисткой Германии нужна была рабская рабочая сила, поэтому в оккупированных городах они часто устраивали облавы. Хватали прямо на улице людей и под конвоем вели на вокзал. Там набивали ими вагоны, в которых когда-то возили скот, запирали на железный засос и везли на чужбину.
Однажды это случилось и с Соней. Оказавшись в вагоне, битком набитом человеческими телами, люди изнывали от духоты и усталости - плотно прижавшись, сидели почти друг на друге. "Не выдержав таких условий люди стали погибать. Надо что-то делать, а то все передохнем", - прохрипел старческий голос. На очереднной станции, засрипев ржавым засовом, двери вагона открылись, входил немецкий патруль, хватал за ноги умерших и выбрасывал на платформу в надежде, что кто-нибудь подберет. В вагоне становилось просторнее, можно было уже подышать скозь шели воздухом. Вдруг послышался треск. Кто-то выламывал из пола доску - готовился побег. Люди стали проваливаться в расщелину. Провалилась и Соня. А поезд еще шел и шел, увозя человеческий груз все дальше от Родины, в рабство. Оказавшись между рельсами, Соня встала и тихонько побрела куда глаза глядят. К рассвету набрела на какой то хутор, присела  у первой попавшей хаты и уснула. Проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечи.
- Цо тутей децко робишь? - послышался голос.
- Польша, наверное, Польша, - подумала Соня.
- Где идешь? - снова спросила женщина.
Соня пожала плечами и глазами, полными слез, посмотрела на женщину.
А потом жалостливым голосом попросила:
-Возьмите меня к себе. Я все умею делать. Я буду вам помогать.
-Так ты русская, из вагона?
Соня ничего не ответила, только пожала плечами.
- А матка гзде?
- Нет, умерал там, в вагоне.
Так Соня стала пастушкой и нянькой.
Этот рассказ я услышала от нее гораздо позже, когда познакомились поближе.
А познакомились мы так. Я вошла в рабочую комнату и увидела свернутый комочек, похожий на человека. Вдруг комочек медленно стал распрямляться и постепенно превратился в девочку с исхудавшим лицом, с темными кругами вокруг глаз.
Выгоревший платок плотно облегал голову, шею и узлом завязался на затылке. Серая, с чужого плеча кофта - самовязка и старенькое, видавшее виды платье, скрывали исхудавшее детское тело. На тонких ножках болтались большие мужские ботинки. Девочка грелась у печки.
-Подойди, поговори с ней, - обратилась ко мне, пани кировничка, выйдя из своей комнаты.
- Ты кто? - спросила я.
- Соня.
- Аты?
- Светлана.
С этого дня 1946 года мы подружились.
Соня пошла учиться в белорусскую школу, а я в -русскую. Учили уроки рядом, в одной комнате. Иногда она мне помогала по арифметике. Но чаще всего вместо меня выполняла задания по рисованию.
Однажды из-за этого мы страшно поссорились. Нужно было нарисовать деревеньки и речки. Соня нарисовала на пригорке домики и рядом речку. Мне показалось, что домики кривыве и в речке не плавают рыбки. Рыбки быстро нарисованы, а вот домики не исправлены. Соня утверждала, что издалека они выгдялели именно так. Я обиделась, надулась, но исправлять не стала. Хотя за этот рисунок и получила пять, но долго понять не могла за что. Чтобы это стало понятным нужны были годы. Соня меня простила, дружба продолжалась. Летом, в 1947 году, польский детский дом уехал в Польшу, на его месте был организован русский детский дом. Мы с Соней оказались в разных зданиях, хотя расстояние между ними было незначительное.
В 1949 году был набор девочек в школу фабрично-заводского обучения при тонко-суконном комбинате. Туда отправили всех старших девочек и вместе с ними ушла и Соня. Так она стала прядильщичей. Я часто бывала у нее в общежитии.
Однажды, прийдя к ней со своей новой подружкой Ниной, застала Соню горько плачущей.
- Что случилос? - спросила я.
- Украли, украли деньги, которые нам выдали на питание, чуть заикаясь, проговорила она. Я не знаю, как прожить этот месяц.
Мы с Ниной переглянулись, быстро смекнув, чем можем помочь, и взяв у Сони авоську, быстро зашагали к детдому. Остановившись у погреба с картошкой, который находился недалеко от здания детдома. Дверь в нем запиралась крепко, но оконный проем всегда был открыт. Через него я залезла в погреб, набрала полную авоську картошки, передала Нине и отнесли ее Соне. Утром следующего дня попросили у медсестры рыбьего жира, который оказался хорошим дополнением к жареной картошке.
После этого наша дружба стала еще крепче.
Время шло быстро. Соня вышла замуж, родила сына, который впоследствии стал офицером Советствкой армии, воевал в горячих точках, был награжден несколько раз. Потом родилась дочка. Закончила техникум и стала финансовым работником. Вобщем получилась дружная семья. Соня с мужем Валентином дождалась и внуков. Уехав  далеко на Север, связи с Соней я не теряла.
Изрядно помотавшись по городам Советствкого Союза, я вспомнила, что есть еще курортный городок Друскининкой, что в Литве и в сорока километрах от города, где остались мои школьные друзья. Мне нравился этот курорт, потому, что я могла кажду субботу и воскресенье бывать у своих школьных друзей и Сони.
Однажды я спросила у нее:
- Почему тебя соседи называют кошкиной мамой?
- Приезжай в следующее воскресенье и увидишь почему.
В следующий приезд, после обеда, Соня подвела меня к раскрытому кухонному окну. Взглянув в него, я увидела, как в два ряда сидели кошки и ждали. Соня вывалила остатки пищи в большую миску, нарезала туда ливерной колбасы и вынесла ее ожидавшим. Вернувшись в кухню, обращаясь ко мне, она произнесла:
- Вот видишь, и так три раза в день. Потом, улыбаясь, стала перечислять:
- Это Мурзик. Он всегда рядом с Белочкой. А это Васька, очень важный кот. Он у них главный. А почти рядом с ним Малышка, она недавно появилась здесь. И так о каждой.
Как-то раз, сидя у окна, я обратила внимание, что почти у каждого дома растут деревца, на которых висят кисти почти спелой рябины.
- Соня, - сказала я. Мне когда-то говорили, что ягоды рябины очень вкусные, когда на них ляжет снег. Вот хорошо было бы, если бы ты мне зимой прислала посылку с ними.
- Ты что, Света, на посылку надо набрать очень много ягод. А что останется с птицами? Ведь рябина - вкусное лакомство и для них. Перед зиминими холодами птицы должны насытится витаминами.
Последняя встреча у нас Соней состоялась уже в больнице. Ожидая ее, то и дело слышыла:
-Где Соня? Надо попросить привести слепого мальчика. Его ждет мама.
- Соня, позовите из десятой палаты женщину, к ней муж.
- Соня, помогите старушке спутиться с лестницы, ее внук пришел.
И так без конца: Соня, Соня, Соня, Соня помогала всем.
В конце августа кончился мой отпуск, а уже в марте я получила известие, что Сони нет: она умерла.
Говорят, что Бог забирает к себе лучших. И так, не стало на нашей Земле еще одного добрейшего человека. Человека с трудной судьбой, но желанием помогать всем, кто в этой помощи нуждался, кому еще в этой жизни было еще труднее.