А потом от дождя только плакали лужи

А потом от дождя только плакали лужи,
И ветер стих, скинув листья в них.
И только старый дворник, дрожа, кровянил руки,
Бросая листья мокрые в сырой и белый дым.
Всё это было слишком уж давно,
Но я вернусь, иль не вернусь обратно?
И под простывшим, медленным дождём,
Не стану ль снова для кого-то виноватым?…
Когда с последней краскою заката,
Стыл горизонт, как будто умирал,
Я вспомнил сад, когда к земле прижатый,
Под сеткой зяблик резко закричал.
Я вспомнил, как чижи манили в роще,
И как роса блестела на траве,
Когда из-под зари оранжевое солнце,
Всплывало весело, как смерть…
Но я не знал, что скоро стану лишним,
Что люди вдруг забудут про других…
Но тот, кто птиц ловил, когда желтели листья,
Уже давно знал, что и как любил.
Не всё напрасно. Ведь не я один
Жил здесь и знал про птиц и про рассветы.
Но то, что было, только я прожил,
И только я знал, как случилось это!
Я знал, что солнце так же одиноко,
Как тот старик с метлою, под дождём.
Но я не знал, чья воля так жестоко
Распорядилась старческой судьбой?
Чужая память дорого мне стоит,
Закат, назвав: вечернею зарёй,
Я помнил: Чайки корм не только ищут в море,
Но и на мусорках, за городской чертой…