Уходящая Русь

Занесённая снегом Россия простая,
Ветер в ветхих избёнках тоскливо поёт.
На деревню беда  вороньём  налетает
И клюёт её бедную, больно клюёт.

Обезлюдило всё. Иногда лишь собаки      
Лают на ночь сердито, то тут или там,   
Да орут во дворах петухи-забияки,               
Не давая проходу соседским котам.

Здесь неброский пейзаж, где дома как сугробы,
В них торчащие трубы с дымком будто тень.   
Без работы зимой мужики-хлеборобы,            
Редко выглянет кто из ворот за плетень.

Вот в разбитых санях лошадёнка худая
Деревенского деда рысцою везёт. 
«Ты куда, Русь, плетёшься? С тобою куда я?»       
- Между прочим, с собой он беседу ведёт.

Много горя дед знал, даже шёл по этапу,             
Спину гнул на колхозных полях.               
Поклониться б ему, перед ним снять бы шляпу,
Оценить его труд, ну,  хотя бы, в рублях.               
      
Он в Союзе был первый ударник в работе,   
Орден есть и медаль, был и прочий почёт.      
Но награды его нынче власть не заботят,               
Их никто как заслуги теперь не зачтёт.

Помнит, после войны, был живой ещё Сталин,
Началась долгожданная мирная жизнь.               
Тракторами пахать и дома строить стали.    
Впрочем, много деревне пришлось пережить.       

Трудодни вместо денег, натурой зарплата,
За рога и копыта безбожный налог,         
Дети все босиком, одежонка в заплатах,
Дай бог, снова в беду супостат не вовлёк.   

Но товарищ Хрущёв, а впоследствии Брежнев, 
Обнадёжив крестьян, приподнял их с колен.               
Может не в коммунизм путь, к достатку забрезжил,   
Сколько трудных веков Русь ждала перемен.

Перестройки девиз: ел лишь тот, кто не робил,
Где мышление – ложь, а мозги набекрень.
Горбачев, потом  Ельцин надежду угробил,               
Сколько сгинуло  сел, хуторов, деревень.         

Корабли, поезда, самолёты, заводы -    
Сколько было всего у великой страны.
Возводили её миром долгие годы,
А разрушили вмиг хуже всякой войны.

Так деревню никто не сумел обустроить,
Ни цари, президенты и ни господа. 
Дед вот тоже мечтал быт свой скромный устроить,
Всё как лучше хотел, получил как всегда.

Лошадёнка, уставшая, остановилась               
У церквушки без купола и без креста.
Богохулила власть и за Русь не молилась,   
Не боялась ни Господа и ни Христа.

Дед, очнувшись от дум, шапку сняв, покрестился,             
Он батрак на земле, её временный гость.            
Осмотрелся кругом, словно с жизнью простился,
Ждёт старушка его, там, где сельский погост.

Вечерело. Пылал горизонт от заката,
Месяц тенью Земли был, как в траур одет.
Так куда же ты, Русь, всё плетешься, куда ты?
Никому не удастся услышать ответ.