Исповедь истерички

Я тебе говорила, а ты не слушал,
Ведь я вечно знала, что крепче, лучше,
Ведь я вечно чуяла, со дня на день,
Нас куда-то швырнет, как волной цунами.

И не зря говорят: потерявши плачем,
Вот теперь я Таня, а ты мой мячик.
И прекрасно знаю, что не утонешь.
Я кусаю губы, но не в истоме.

Разбиваются вдребезги - нервы, планы
Про совместный отпуск, Бордо и Канны.
Я шутила, плакала и язвила,
Ты терпел меня так безупречно мило,

Так безропотно-нежно, как пишут в книжках.
Ну а я влюблялась. А это слишком.
Все мои побеги кончались в ванной,
За шумами воды и хитов Нирваны,

Я тогда понимала, что бесполезно,
Когда сердце колят миллионы лезвий,
Ну а сны вообще отдают отчаянием.
Я пыталась прикинуть, кто будет крайним,

Когда все пойдет крахом, и так и вышло.
Я влюблялась, а это бывает слишком.
Вот теперь напророчила, ты не слушал,
Ну а я ведь мастер ломать и рушить.

Понедельник вязок и однозначен,
Я опять работаю допоздна, чем
В этот раз порадуешь - эсэмэской?
Я теряю навык бывать резкой.

Я теряю навык бывать сучкой.
И нет смысла мериться, кто круче.
Я - актриса, рухнувшая с подмостков,
Я - наивная девочка-переросток.

Ты же только твердишь, что чертовски мило,
То, как я извожу тебя и чернила,
Как швыряюсь взглядами и словами,
Словно мы скатились к избитой драме.

Скоро будет фаза битой посуды,
Разговоры, шепеты, пересуды...
Каноничный plot, неканонный finish,
И повсюду ты - осязаешь, видишь,

Что я пью по пятницам, ем на завтрак,
Кто я есть и кем я хочу казаться,
И теперь только держишь меня крепче,
Занимаешься ковкой, фигурной лепкой.

Я стучу кулаками в твою спину,
Отпускаю колкости, корчу мины
И теряю спесь, когда ты ночью,
Повторяет ладонью мой позвоночник.