Вагонное

Когда от слёз заплывут глаза,
От бега на месте устанут ноги,
Одно утешение: стихи да дороги,
Да небо цвета, как бирюза.

Оставь сгоревшее под ребром
Или сложи в чемодан и выкинь
На первой станции в сумрак зыбкий,
Где остановится твой вагон.
А что останется – не жалей,
Под стук поддержки колёсный выплачь.
Так воздух спёрт, что возможно выпечь
Из воздуха маковых сухарей
Или молитву меж полок высечь,
Где свет тягучий, как жёлтый клей.

Старик дряхлеющий поучать
Возьмётся, бровь опустив устало:
«Ругать дороги нам не пристало;
Дороги нужны, чтобы сокращать
Пространство между большим и малым.
Ну, полно, незачем так кричать».

В двенадцать выключат липкий свет,
Разлягутся по холодным полкам,
И в собеседниках будут только
Стакан да остаток десятка бед.
Всё, что не выплачется – пиши
Обидами на листке бумаги.
Пусть повидает чернильной влаги, –
Неумолкаемо расскажи
Как глубоки у любви овраги,
И как остры у неё ножи.

Ночью проснётся мальчишка–плут,
Спросит с тревогой: «Почто рыдали?»
«Я бы не плакала, если б ждали.
Только, к несчастью, меня не ждут
В необозримой французской дали.
Смирно приходится ехать тут.
Тяжесть разлуки – за встречи дань,
Что отчисляется понемногу.
В Париж стелить бы себе дорогу,
Но поезд настойчиво прёт в Казань».

Шагают снежные сосны в ногу,
Из тамбура громко несётся брань.

Заулыбавшись, мальчишка–плут
Скажет заветнейшую из истин:
«Вы, если хотите, беду возвысьте,
Но лучше скорей наложите жгут
На основание больное кисти.
Всех нас обязательно где–то ждут».