Василий Фёдоров. 1-ое Письмо А. И. Смердову. 1947

                Дорогой Александр Иванович!

   На чужой сторонушке вспомнишь и мачеху. Ей богу, скучаю по Сибири, по городу, по людям ( даже по Казимиру Лисовскому). Вот уже месяц, как занимаюсь в институте. Всё-таки хорошо и заниматься. Только нужно привыкнуть к  студенческой жизни, т.е. проникнуться её интересами. Вот уже и забота. Послезавтра коллоквиум по Ал.Пушкину. Бегут: «Ты лекции записывал?» - Записывал! – Дай-ка!.. А два часа назад варил на плите гречневую кашу. А три часа назад меня возили в магазин, где можно отовариться маслом, а не гусельном и т.д. и т.п.

   Поселился в общежитии (на первом этаже ин-та). В комнате 3 человека. Вообще-то работать серьёзно в такой обстановке трудно, но думаю, что привыкну. Сначала страшно переживал перемену в обстановке, писать совершенно не мог. А вот сегодня уже и работал. Переводил с немецкого «Судный день» Гюганеса Бехера ( у нас есть дисциплина – художественный перевод). Позднее начну переводить с английского. Получается! Удивляюсь, почему это я не переводил стихи поэтов малых народностей. Это очень оказывается интересная и нужная поэту штука. Если у Вас есть интересные стихи ( а Вы знаете что бы могло меня интересовать в самом широком смысле), то пришлите мне, буду очень рад. Если, конечно, это не потребует больших временных затрат. На первых на порах в институте устроили мой творческий вечер. Некоторая часть студентов приняла меня в штыки, другая же часть – очень хорошо.

   В конце концов и те и другие приняли меня в своё лоно. После потасовки, чувствую себя вправе, поднимать руку на собратьев. Обстановка в институте не особенно хорошая. Авторитет Гладкова или «РВ», как его называют, низкий. На парт. перевыборном собрании, в котором я принял участие, его прокатили. Старик переживает, но видимо так ему и надо (моё мнение).

   Людей интересных в ин-те не так много. Появились из десятилетки. Наши литкружковцы почти на уровне. Много болтают. Юрку Гордиенко приняли хорошо. Но боюсь, что он сыграл на том же, что и Л.К. Здесь это в моде, хотя у Гордиенко и без того есть достаточно оснований быть хорошо принятым. К этому времени здесь появился Л.Кондыр., который опять ходил с жалобами на Новосибирск.  Поэтому, когда Гордиенко сказал, что его не печатают, то здесь восприняли это, как подтверждение старого мнения об Новосибирской организации. В разговоре  с ним (Горд) я ему об этом сказал. Мне думается, что это не может не сказаться на общественном мнении. Нельзя покупать личный успех сомнительными шагами. Был в «Октябре». Хотят приписать меня к своему журналу. Не спешу. Уже по опыту знаю, что спешить нельзя, если думаешь серьёзно заниматься литературой. Единственно, а здесь это так, живот может заставить  - спешить, когда не хочется.

   Был в гостях у Платона Воронько. Пили водку, читали стихи и целовались. Позднее подошёл Сергей Наровчатов, который водку не пил, а остальное проделывал так же как и мы. Он оказывается в ЦК ВЛКСМ от Союза.

   Позвонил Твардовскому. Когда я сказал, что приехал в институт, он ответил на это: «Очень рад, что в институте появляются хорошие люди». Пригласил меня работать у него в семинаре, но сам в ин-те не появляется, а это было бы интересней, чем у Казина или Луговского или Голодного. А у меня и того хуже. Ещё до моего приезда Казин положил на меня лапу и записал в свой семинар. Он может быть и ничего, но скучновато, а перейти к Луговскому стало неудобно. Всё-таки они слабоваты. Прозаикам повезло больше – Федин, Паустовский, Слонимский.
   Мне нужен Твардовский. Мне нужно освоить сюжет. О…в спрашивал о своей рецензии на мою книжку. Пойдёт ли она в печать?.. Кстати, это и меня интересует. Мне бы очень не хотелось разрывать деловую и всяческую связь с Новосибирской организацией и журналом.
   С Нового года непременно выпишу его (вероятно будет можно).
   Тут в ин-те на меня хотят навалить одну нагрузочку. Дай бог, чтобы пронесло мимо. Трудно враз спервоначалу всё осваивать (программа порядочная).

   Привет Нине Петровне!
   Привет Кожевникову и Косте.
   Жив здоров ли Илья Андреевич?..
   Елизавете Константиновне скажите,что она коварная женщина.

   Если будет время напишите по адресу: Москва, Тверской бульвар 25, Литинститут им.Горького или Москва 104 до востребования.

                11.Х.47   Вас.Фёдоров

   Привет и спасибо Васе Пухначёву. Ботинки мною были заказаны и вероятно их скоро пришлют мне.

*
СМЕРДОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ (псевдоним Смородин)
 
(1 сентября 1910, посёлок Тёплая Гора Пермской области – 11 июня 1986, Новосибирск),
поэт, прозаик, очеркист, критик, переводчик. Работал землемером, на строительстве «Сибкомбайна» («Сибсельмаш»). Учился в московском Плановом институте. После 4 курса перешёл на журналистскую работу.
Учился в Литературном институте им. А.М. Горького.
 
   В Великую Отечественную войну был военным корреспондентом.
В 1945–56 – ответственный секретарь Новосибирского отделения Союза писателей СССР.
В 1957–59 – собственный корреспондент «Литературной газеты» в КНР.
В 1965–75 – главный редактор журнала «Сибирские огни».
   Первые стихи Смердова опубликованы в этом журнале в 1930; 1-я книга «Повесть о Гене Щукине» (Новосибирск, 1938).
Ранней поэзии Смердова свойствен романтический пафос: прославление трудового подвига советского человека (книга стихов «Письма с дороги», 1941).
   В годы войны Смердов писал своеобразные стихотворения «письма с передовой», где личные переживания органично сочетались с гражданскими и патриотическими мотивами. Поэт воспел мужество и стойкость воинов-сибиряков, создал собирательный образ сибирского «Василия Тёркина» (фронтовая книга стихов «Сибиряк Тарас Клинков», 1942). Военные впечатления и опыт легли в основу поэмы «Пушкинские горы» (1946), посвящённые подвигу поэта-воина Бориса Богаткова. В послевоенные десятилетия Смердов продолжал активную творческую деятельность, проявляя себя в различных жанрах. Не раз обращался к национальным эпосам, легендам, сказкам. В частности, им переведены героические поэмы Горной Шории и алтайский героический эпос «Полнолуние». Писал дорожные заметки и очерки, публицистические и литературно-критические статьи, посвящённые многонациональной литературе Сибири (книги «Камень на ладони», 1954; «Впереди – огни», 1978; «У истоков Сибирианы», 1987; и др.).   
   Смердов был делегатом нескольких всесоюзных и всероссийских писательских съездов, избирался членом и секретарём правлений союзов писателей СССР и РСФСР.