Пророк

Что за время! Волкодав и волк!
… По углам поют сверчками свечи,

и простынки маслянистый шелк
шепчет вскользь об участи овечьей.

Словно скатерть белую факир
выдернул рывком из-под сервиза,

наступила ночь и вздрогнул мир
и вспорхнули голуби с карниза.

И туман над городом парит,
словно сон, приснившийся Исайе.

И с деревьев, как с кариатид,
прядями белесыми свисает

не туман уже, а мелкий дождь.
По углам поют сверчками свечи.

Агнец божий, неужели ждешь?
Город за окном своих увечий

не скрывает: фонари без глаз,
пустыри, овраги, развалюхи,

плети оголенных теплотрасс,
вдоль дорог обрубки, будто шлюхи,

своры маргиналов и собак,
труп одной из них, вчера убитой.

Церковь на лопате, а в кабак
с вечера набились содомиты.

Пляшут диким скопищем козлищ,
вывернувших шкуру наизнанку.

«Каждый – пуп Земли, точнее, прыщ,
А еще точнее, гнойный шанкр.

Надоело! Хватит! Не хочу
ваших отбивных с невинной кровью,

подносимых, словно палачу,
заодно с продажною любовью.

Не хочу ни сирых, ни чумных,
простирающих с мольбою длани, -

«Даждь нам днесь!» Ни ваших выходных
не хочу, ни ваших отпеваний,

ни крестин, ни прочих щедрых треб
от мздоимцев и отцов разбоя.

Самый черствый, самый черный хлеб
Преломить бы мне с самим собою,

Да не выйдет…» А вокруг толпа
бесноватых, пьяных, оголтелых

вкруг шеста, как будто вкруг столба,
на котором распинают тело.

Водопад распущенных волос,
по холмам сбегающий на лоно, -

как шатер из виноградных лоз,
как шалаш, как город осажденный.

«Ничего честнее наготы
 нет, когда под платьем язвы прячут,

а глаза надменны и пусты.
С этого мгновенья - быть иначе!

Темя выбритое, оголенный срам,
вервием охваченные чресла

вместо всех нарядов аз воздам,
вместо всех вечерних и воскресных.

Серьги с мясом вырву из ушей,
отберу и звездочки, и луны,

ожерелья сдерну с длинных шей,
перстни, кольца из носу у юных

вырву, склянки, полные духов,
отберу, запястья и увясла,

епанчи отборнейших мехов,
все сосудцы с благовонным маслом.

Жалобней и тоньше драных сук
будете скулить в ногах мужчины

и ловить губами плети рук,
содрогая от ударов спины.

И когда отмоет скверну кровь,
и когда огонь пожрет Геенну…»

- К вам вернется прежняя любовь! -
дописал и поглядел на стену,

и добавил ниже: «Се Пророк»
(по углам сверчками свечи пели),

и шагнул, и вышел за порог,
и пошел, куда глаза глядели…